Книга По битому стеклу, страница 26 – Агата Озолс

— Кусты, — повторила я и, чтобы у него не осталось никаких сомнений, пальцем указала направление.

Он хмыкнул, чуть развернулся в кресле и бросил взгляд через плечо на границу наших участков.

— Думаете, справлюсь?

— Понятия не имею, — ответила равнодушно. — Вам же надо попасть домой.

— Пока еще не настолько.

— Боюсь, я не так уж и гостеприимна, чтобы предложить вам переночевать у себя в доме, — предупредила его на всяких случай.

— Надеюсь, Марина вернется раньше, — заметил Плетнев.

— Марина? — не поняла я.

— Моя жена, — пояснил он. — Марина.

— Ее зовут Марина? — уточнила удивленно.

— Ну, вы же не думали, что Мири это настоящее имя моей жены.

— Да я вообще не думала, — ответила ему и, перехватив насмешливый взгляд, пояснила: — Не думала об имени вашей жены.

Он не стал ничего больше говорить, просто достал из пиджака смой мобильный и набрал номер.

— По-прежнему, не отвечает, — вздохнул и покачал головой.

— Думаю, что с ней все в порядке.

— Даже не сомневаюсь. С Мариной всегда все в порядке. Вопрос только в том, когда же она вернется.

— Это ваша жена, — я чуть пожала плечами. — Вам лучше знать.

— Да уж, — согласился он серьезно и вдруг пояснил: — Мне нужно забрать документы, а они лежат в сейфе. Я и заехал всего-то на пару минут.

— Уже уходите? — я сделала попытку приподняться с кресла, чтобы проводить дорогого соседа.

— Торопитесь от меня избавиться? — спросил Плетнев.

— Ну, не то, чтобы, — ответила, опускаясь назад. — Просто у меня тоже есть дела.

— Да? И какие? — в его голосе прозвучал искренний интерес, а взгляд изменился.

Я бы сказала, что в нем появился особый мужской интерес. Вот до этого ничего такого я не замечала, даже когда стояла перед ним в мокром полотенце, наспех накинутом поверх купальника, а сейчас…

Нет, быть такого не может, мне просто показалось. Я моргнула и снова посмотрела на Плетнева. Он спокойно встретил мой взгляд. И никакого интереса там не было. Слава богу, все-таки показалось.

— Важные, — буркнула тихо, отчего-то злясь на себя.

— Я вам не нравлюсь? — в лоб спросил Плетнев.

— А должны?

— Нет, не должен, — ответил он совершенно серьезно. — Просто странно, мы с вами почти незнакомы, но при встрече вы смотрите на меня так, словно хотите задушить голыми руками. Вот как несколько минут назад, до того, как пошли за кофе. Я было уже решил, что вы примеряетесь, как лишить меня сознания и скинуть в бассейн. Очень неприятные ощущения, знаете ли. И, на всякий случай, говорю сразу — я прекрасно плаваю.

От испуга у меня онемели пальцы. Неужели он заметил? Почувствовал мой взгляд? Прочитал мысли? Это какую же звериную чуйку надо иметь, чтобы уловить мое настроение? Или это не он такой сообразительный, а просто я потеряла над собой контроль? Дала возможность «прочитать» себя?

А если этот сообразительный решит навести обо мне справки? Начнет копать? Бог его знает, до чего он может докопаться. Мелькнула мысль, что зря я не сменила заодно и имя. Ведь не могла не понимать, как это опасно — оставить свое, такое запоминающееся, имя. Вдруг он вспомнит, что где-то меня видел? Вдруг, догадается?

— Не говорите ерунды, — я натянуто рассмеялась. — Вы мне совершенно безразличны. И планов лишать вас жизни у меня нет.

Последнее, кстати, полная правда. Я уже определила для себя, что убивать Плетнева не буду. Нет, я придумаю что-то другое, чтобы он в полной мере осознал — каково это, когда рушится твоя жизнь, лишая самого дорогого.

— Ну, слава богу, — иронично ответил Плетнев. — А то я уж было испугался.

— Чего? Что ваша жена рассказала мне что-то такое, отчего я захотела утопить вас в собственном бассейне? Чтобы потом полночи вылавливать ваше бездыханное тело, а потом закапывать у себя же в клумбах?

Я старалась произносить слова с изрядной долей ехидства, а получалось отрывисто и зло.

— Моя жена вряд ли могла рассказать вам обо мне что-то настолько будоражащее, — серьезно возразил Плетнев. — Поэтому я задаюсь вопросом: чем же я вам не угодил? Или я не прав?

— Бросьте говорить ерунду, — оборвала я его и взялась за телефон. — Может, Мири возьмет, наконец, трубку.

Слушая первый гудок, я стиснула зубы, надеясь, что боги окажутся ко мне милостивы, и Мири ответит.

И когда на пятом — шестом гудке в трубке раздалось: «Да», я мысленно поблагодарила судьбу за такой своевременный подарок, потому что Плетнев явно собирался продолжить этот опасный для меня разговор, а я оказалась к нему не готова.

Спустя полтора часа я могла наблюдать за общением «любящих» супругов в непосредственной, так сказать, близости. И то, что я видела, мне категорически не нравилось.

После того, как я сообщала соседке, что муж ее потерял, Мири тут же перезвонила Плетневу. Хвала качественной связи сотового оператора и хорошему микрофону Плетневского телефона — я слышала все. Кажется, даже то, как Мири дышала в трубку.

История, которую Мири выдала мужу, а я так своевременно подслушала, выглядела несколько надуманной и, лично у меня, не вызывала доверия. Нет, правда, что это за слезливый рассказ, как она поехала к косметологу, а по дороге пробило колесо у машины? И, пока Мири решала проблему с колесом, а потом с опозданием в салон красоты, она совсем позабыла о времени и о муже, заодно. Нет, в жизни случаются и не такие истории, мне ли не знать, но что-то конкретно в эту я не верила. Украдкой бросила взгляд на Плетнева — он тоже не верил. И, судя по выражению его лица, не очень по этому поводу и переживал.

После телефонного разговора я понадеялась, что Плетнев покинет мою лужайку и будет дожидаться благоверную, сидя в собственном авто. Ничуть не бывало. Он поудобнее устроился в кресле и попросил еще кофе. Вежливо попросил, но в глазах стоял немой вопрос: хватит ли у меня наглости вытурить соседа за дверь?

Мне хотелось это сделать, очень. Но останавливало то, что Плетнев явно понимал, как мне хочется от него избавиться, и ждал, когда я озвучу свое желание. Кажется, даже предвкушал. Ему что, развлечений мало? Ну, уж нет, я не клоун на арене цирка. Пусть развлекается где-нибудь в другом месте.

Поэтому я сварила еще кофе и даже сделала пару бутербродов, не вовремя вспомнив, что мой соседушка приехал с работы и, скорее всего, был голоден.

Вообще, чем спокойнее я буду себя вести, тем меньше у Плетнева будет ко мне вопросов. И тем меньше шансов, что он меня вспомнит. А значит, улыбаемся и машем. Поим эту скотину кофе и кормим ветчиной.

И мы ждали Мири, сидя у бассейна. Беседовали. Кстати сказать, Плетнев оказался довольно приятным собеседником и больше никаких неудобных вопросов мне не задавал. Мы обсуждали искусство, поговорили о кулинарии и даже коснулись темы чистки бассейнов.