Онлайн книга «Ночные твари»
|
Усмехнувшись, Ярдли пригубила вино. – Весьма изобретательное сравнение. – Скучное. Я представляла себе океаны драгоценных камней и ярко-багровое небо. Мой вариант намного лучше. Зачем воображать ад, когда можно вообразить рай, правда? – Ривер вздохнула. – Наверное, вот в чем разница между мной и Закари. Он предпочитает жить в реальном мире, а я нахожу реальный мир скучным. – Ярдли услышала, как она отпила глоток. – Ну а ты? Каково твое место в диапазоне между Энджелой и Закари? – Между легкомысленной мечтательницей и приземленным рационалистом? – Послушай, никакая я не легкомысленная. Я просто оптимистка. – Я пошутила. – О, не поняла. Ты как никто другой умеешь сохранять серьезность. Так где твое место? Запрокинув голову, Ярдли посмотрела на яркое сияние Венеры. – Я никогда не задумывалась о Венере. Я рассуждала, что никогда ее не увижу, так зачем строить предположения? Меня волнует только то, что в моей власти. – Милая моя, от нас ничего не зависит! – рассмеялась Ривер. Она шумно вздохнула, и какое-то время обе молчали. Ярдли отпила еще глоток вина, согревшего ей грудь. – Ты скучаешь по нему, хотя бы изредка? – спросила Ривер. – По кому? По Эдди? – Да. – Нет. – Джесс, я никому не расскажу. Скучаешь? Ярдли замялась. Она не привыкла к откровениям, ей было неуютно раскрывать душу. Однако в Ривер скрывалось что-то обезоруживающее. Она была той, кому Джессика хотела открыться, по причинам, которые она сама не смогла бы назвать. – Иногда, быть может. По тому, кем он был до того, как я узнала его истинную сущность. – Чего именно тебе не хватает? Ярдли подобрала под себя ноги. – Он всегда мог меня рассмешить. Как никто другой. Где бы мы ни были – голодали в квартире за двести долларов в месяц или присутствовали на какой-нибудь навороченной богемной тусовке, где каждое блюдо стоило по пять тысяч, – Эдди всегда мог меня рассмешить. – Она опустила взгляд на бокал, на свет звезд, отражающийся от него мягким бледным сиянием. – Каков он был в постели? – Знаешь что, Энджи!.. – Я так понимаю, вы занимались сексом полностью одетые, – рассмеялась Ривер. – И только по необходимости, для продления рода. – Энджи, прекрати! – воскликнула Ярдли, чувствуя, что у нее горят щеки. – А что такого? Если он был таким же наглухо застегнутым, что и ты, как еще это могло происходить? Ярдли помолчала. – Я не всегда была такой. Ты не узнала бы меня такой, какой я была до… до него. – Слушай, извини, что затронула эту тему… Просто пошутила. Давай поговорим о чем-нибудь другом. – Нет, всё в порядке. Просто… я больше никому об этом не рассказывала. Даже психологу. – Ну, это неудивительно. Сущий грабеж. Платить сто пятьдесят долларов в час только за то, чтобы кто-то таращился на тебя и спрашивал: «Ну и что вы тогда чувствовали?» Это полный бред. – Ты тоже прошла через это? – Давным-давно. – В чем было дело? – В подростковом возрасте у меня были кое-какие проблемы, с которыми нужно было разобраться. Все говорили, что мне поможет психотерапия. По-моему, стало только хуже. Психолог упорно твердил, чтобы я все поняла, простила и двинулась дальше. А я отвечала: «Вот сам и прощай. Давай посмотрим, как ты пройдешь через все это дерьмо, а затем двинешься дальше». Полная чушь. Люди дают тебе советы, какими сами не воспользуются ни за что на свете. – Она шумно, с раздражением выдохнула. – Извини. – Извиняться не за что. А вот мне, кажется, это помогло. Поговорить с человеком, которому можно высказать все, не опасаясь того, что он станет тебя судить… – Вот почему мы с тобой подружились. – Ривер сделала глубокий вдох, словно прочищая легкие. – Итак… вернемся к более серьезным делам: я видела в интернете фото Эдди. Он действительно неотразим. Меня охватила дрожь, как от молодого Марлона Брандо. – Вот из-за чего он получил прозвище Темный Казанова. Один журналист сказал, что Эдди выглядит так, как выглядел бы Джеймс Дин [20], если б прожил подольше. – Блин, я тебе вот что скажу: когда у парня такая внешность, лично я смирилась бы с парочкой убийств. Долгое молчание. – Извини, неудачная шутка, – наконец сказала Ривер. – Я тебе уже говорила: у меня дурной язык, который порой работает быстрее, чем мозг. – Всё в порядке. Я не привыкла обсуждать это с кем бы то ни было, но еще меньше привыкла над этим смеяться. – А ты должна смеяться, детка! Или ты будешь над этим смеяться, или это тебя сломает, других вариантов нет. Пригубив вино, Ярдли сменила тему. Они поговорили о своих парнях, об учебе в школе, о том, как их дразнили одноклассники. Полчаса они просидели в «Фейсбуке», разыскивая одноклассниц, которых не любили, и выясняя, во что они превратились и какой у них сейчас брак, второй или третий. К тому времени как Ярдли попрощалась и закончила разговор, уже начало светать. Так долго она не говорила по телефону, не говорила по-настоящему, с тех пор как… с тех пор как рассталась с Эдди Кэлом. Это наполнило ее возбуждением и в то же время страхом. Все, кого она подпускала близко, делали ей больно. Глава 21
Утром Ярдли выпила большую кружку кофе и целую бутылку воды. У нее раскалывалась голова. Она выпила таблетку ибупрофена и надела джинсы. Поняв, что у нее нет никакого настроения садиться за руль, вызвала такси. Город варился в лучах солнца. Ярдли проверила по телефону температуру: сто десять по Фаренгейту [21]. Кабинет показался ей пещерой, и она заказала другое такси и поехала в парк. Там рядом с детской площадкой расставили столики. Ярдли села, глядя на играющих детей и стоящих в стороне родителей. У нее зазвонил телефон. Бостонский номер. – Как поживаете, Дэниел? – ответила Ярдли. Она отправила запрос доктору Дэниелу Сарту, профессору психиатрии Гарвардского университета и консультанту ФБР, с просьбой накопать все возможное на «Ночных тварей». – Спасибо, хорошо. Немного простудился, лекции сегодня не читал… Я присмотрелся к вашему таинственному художнику. Захватывающее дело. – Только не для родственников Фарр и Ривер. – Конечно. Приношу свои извинения за легкомысленность. |