Онлайн книга «Посмертный портрет»
|
«Конечно, слишком много риска, – ответила она самой себе. – Но если ты осторожен, то рассчитываешь степень риска заранее. Именно так он и поступает. Замышляет убийство, потом планирует его. Может быть, использует компьютерную программу, вычисляет маршруты, вероятности – в общем, оценивает все детали». – Когда он перехватил ее, было не так уж поздно, – напомнила Пибоди. – Между девятью и половиной десятого, верно? Может быть, кто-нибудь заметил, как он уезжал или приезжал. Ева обвела взглядом улицу, лестницы, лифты и ярусы стоянки. – Как он мог вынести из дома труп и втащить его в машину? Дождался, пока на улице не стихло? Летом здесь не так людно, так что ждать пришлось недолго. Студентов в городке осталось немного, а большинство тех, кто отправился в здешние кафе и клубы, сделали это еще до девяти часов и уходить не торопились. Музыка начинает играть в девять. Ему нужно было всего несколько минут. Конечно, это немало. Но если ты быстр, осторожен, согласен рискнуть… – И тащишь ее в нижний город, очень далекий от места убийства?.. Что и говорить, план хорош. – Может быть, – только и сказала Ева, подходя к двери дома. На первом этаже «Портографии» размещался магазин. Ева ничего не понимала в оптике и ее программном обеспечении – впрочем, как и в фотопринадлежностях. Один продавец демонстрировал покупателю достоинства сложной техники, пригодной для множества целей одновременно. Второй торговал дискетами. Два маленьких экрана, расположенные под разными углами, фиксировали все, что происходило в магазине, и зазывали покупателей: «СДЕЛАЙТЕ МОМЕНТАЛЬНЫЙ АВТОПОРТРЕТ! Испытайте адаптированный к потребителю „Подиак Имидж Мастер“. Новинка! Всего за 225,99 доллара!» Из динамика неслась громкая и назойливая музыка. Гордый владелец «Подиак Имидж Мастер» мог не только выбрать мелодию из уже имевшегося в меню, но и загрузить в память фотоаппарата свою любимую песню. «Интересно, зачем людям танцевать во время фотографирования?» – лениво подумала Ева. И тут Пибоди щелкнула затвором. – Я только хотела посмотреть, – объяснила она, вынимая отпечаток. – У нас нет ни одной общей фотографии. Гляньте-ка. Разве мы не душки? – Просто глаз не оторвать, мать твою… Положи эту штуку на место. – Ева показала пальцем на маленький лифт и висевшую рядом табличку «Галерея „Портография“ – второй этаж. Студия – третий этаж». – Давай-ка заглянем наверх. – Я повешу это на стенку своей клетушки, – заявила Пибоди, спрятав отпечаток. – Могу сделать вам копию. Может быть, Рорку захочется ее иметь. – Он и без того знает, как я выгляжу, – проворчала Ева. Они вышли на втором этаже. В холле на стенах висели фотографии. Тела и лица. Младенцы, молодые девушки в остроносых туфельках, юноши в спортивной форме. Семейные портреты, художественные фотографии обнаженных мужчин и женщин и несколько снимков домашних животных. Все фотографии были в тонких серебряных рамках. Еве казалось, что на нее смотрят сотни глаз. Она старалась избавиться от неприятного чувства, и пыталась понять, напоминают ли здешние портреты стиль убийцы, сфотографировавшего Рэйчел Хоуард. – Добрый день. – Из-за стены вышла женщина с короткой и прямой светлой челкой, одетая в черное. – Вы интересуетесь портретами? Ева сунула ей свой значок. – Кто делал эти снимки? – Прошу прощения… Вы чем-то недовольны? – Я расследую убийство студентки Колумбийского университета. – Ах да. Я слышала об этом. Молодая девушка, верно? Ужасно. Но я не понимаю, какое отношение к этому убийству имеет наша галерея. – Именно это и является нашей целью – обнаружить, что между ними общего. Мисс?.. – Дьюберри. Люсия Дьюберри. Я здешний администратор. – Лейтенант Ева Даллас. – Она вынула из сумки фотографию Рэйчел. – Посмотрите внимательно. Эта девушка когда-нибудь бывала здесь? – Хорошенькая… Не помню, чтобы я ее видела. Но студентов к нам заходит много. Так что я просто могла ее не заметить. – Что вы можете сказать о самой фотографии? – Отличная работа. Очень удачная композиция. Стоит взглянуть на снимок, и вы тут же думаете: «Какая хорошенькая девушка!» Потом обращаете внимание на то, что она дружелюбная и совсем молоденькая. На ум приходит слово «свеженькая», потому что поза непринужденная и естественная. Она была натурщицей или училась фотографии? – Нет. Просто посещала этот факультатив. И могла покупать здесь фототовары. – Что ж, это можно проверить. Хотите, я позвоню вниз и попрошу служащего поднять квитанции? – Да. Постарайтесь найти квитанции на имя Рэйчел Хоуард за последние два месяца. – Это не займет много времени. Женщина зашла за стену, Ева последовала за ней и увидела что-то вроде небольшого кабинета. Люсия подошла к телефону, стоявшему на маленьком полированном письменном столе, связалась с продавцами, работавшими на первом этаже, и дала им указания. – Угостить вас чем-нибудь? Может быть, выпьете минеральной? – Нет, спасибо, – ответила Ева, не дав Пибоди открыть рта. – Соседи тоже пользуются вашей автостоянкой? – Да. Кроме нас, тут паркуются жители четырех ближайших домов. – Там есть видеокамеры слежения? – Нет. Вообще-то должны быть, но кто-то постоянно портил или разбивал их, так что расходы на ремонт стали превосходить ущерб от угонщиков. – Владелец живет наверху? – Да. Студия мистера Хастингса находится на третьем этаже, а его квартира – на четвертом. – Он сегодня у себя? – О да. В данный момент у него съемка. – Какие из этих портретов сделаны им самим? – Все. Хастингс чрезвычайно талантлив. Чрезвычайно. – Мне нужно поговорить с ним. Пибоди, получишь сведения из магазина и поднимешься в студию. – Но… но он работает! – возразила Люсия. – Я тоже. Ева шагнула к лифту. Взволнованная администраторша побежала следом и схватила ее за локоть: – У Хастингса сьемка! Его нельзя отвлекать! – Хотите пари? Впрочем, не советую. Ледяной тон Евы заставил Люсию быстро отдернуть руку. – Если бы вы могли подождать, пока он закончит… – Нет, – отрезала Ева и вошла в лифт. Нажав на кнопку третьего этажа, она смотрела на испуганную Люсию, пока створки двери не сомкнулись. В студии ее вновь встретила знойная, как лето, музыка стиля хай-тек, пульсирующая в белых стенах. Оборудование – прожектора, фильтры, вентиляторы, марлевые экраны – группировалось вокруг сцены, где обнаженная натурщица принимала различные позы на огромном кресле. |