Книга Дело о тонущем утенке, страница 44 – Эрл Стенли Гарднер

– Вы рассказали ему обо всем?

– Да.

– Как он реагировал?

– Ну, он слушал с любопытством, как слушал бы любой другой человек на его месте.

– Вы ему говорили о Милтере?

– Да, кое-что, но не все. Знаете, мне все больше и больше нравился Рональд Бурр. Я чувствовал, что могу ему доверять.

– Он знал, что я нахожусь в доме?

– Да.

– Знал ли он почему?

– Ну-у, мне думается, поскольку мы рассуждали об этом в общих чертах.

– Что было потом?

– Сегодня утром Рональд Бурр попросил меня принести ему его любимую удочку. Я обещал это сделать, как только смогу ее отыскать.

– Где она была?

– Он сказал, что оставил ее у меня в кабинете. Мне кажется, я говорил вам, что особенно ревностно отношусь к своему кабинету. Я всегда держу его на запоре, единственный ключ от замка находится у меня. Я не пускаю туда даже прислугу в мое отсутствие. У меня в баре набор дорогих вин, ну а мексиканцы в этом отношении народ весьма бесцеремонный. Они… да что об этом говорить, вы сами понимаете.

– Каким образом Бурр умудрился оставить там свою удочку?

– Не знаю. Он мне так сказал, сам я этого не помню. Но, очевидно, так оно и было.

– Когда?

– Он как-то был у меня в кабинете, мы болтали о всяких пустяках… Ага… это было в тот день, когда он сломал ногу, он был с удочкой. Но я не помню, чтобы он ее там оставлял… Впрочем, не помню, была ли она у него в руках, когда мы уходили из кабинета. Как бы там ни было, он попросил меня принести его удочку. Видите ли, ему хотелось с ней повозиться. Он ведь буквально помешан на удочках, любит их ощупывать, полировать, размахивать ими, ну и все такое. Забавляется с ними, как ребенок с игрушками.

– Полиции известно об этой удочке?

– Да. При нашем с ним разговоре присутствовали миссис Бурр и врач. Я пообещал принести удочку, а вскоре доктор уехал в город. Миссис Бурр намекнула, что хотела бы поехать вместе с ним. Я ей сказал, что позднее тоже буду в городе, так что смогу захватить ее обратно, а также и отвезти ее туда.

– Ну и что же?

– Она все же уехала с доктором, так что в доме остался только я да слуга.

– Чем вы занимались?

– Ничем, какими-то пустяками. Собирался сходить в кабинет за удочкой Бурра, да так и не сходил.

– Который был тогда час?

– Половина девятого или девять, как мне кажется. У меня были дела на ранчо. Нужно было отдать кое-какие распоряжения, проверить, все ли в порядке, и так далее. Поскольку мистер Бурр сказал, чтобы я не спешил исполнить его просьбу немедленно, я и не спешил. «Принесите ее сегодня!» – вот что сказал Бурр.

– Давайте дальше, переходите к сути дела.

– Так вот, примерно через час один из слуг проходил мимо комнаты Бурра. Вы знаете, где она расположена, – на первом этаже, окна выходят во внутренний двор. Слуга заглянул в окно и увидел, что Бурр сидит в кровати в какой-то позе, настолько странной, что мексиканец сразу же сообразил, что он мертв!

– Дальше!

– Он прибежал ко мне. Я бросился туда, открыл дверь, увидел Бурра, который действительно сидел в кровати в очень странной позе. Метрах в трех от постели на столике я заметил вазочку. В нос ударил резкий запах, ноги у меня сами собой подкосились. Мексиканец вытащил меня оттуда в коридор, поскорее захлопнул дверь и вызвал полицию. Приехал шериф. Он посмотрел на Бурра через окно и пришел к заключению, что его убили тем же способом, что и Милтера. Тогда он распорядился выбить стекла, чтобы проветрить помещение. Через некоторое время в комнату уже можно было войти. Несомненно, Бурр был убит тем же способом: цианистый калий в соединении с кислотой. Бедняга Бурр не имел шанса спастись. Ведь его сломанная нога в гипсе была на вытяжении, так что он не мог даже подняться с кровати.

– Где находилась сиделка?

– В том-то и дело… Если бы не эта проклятая сиделка, все было бы иначе.

– Как вас понять?

– Она взбесилась, а может, и Бурр. Толком не знаю, кто из них. Сиделка рассказывает что-то немыслимое…

– Так все же где она была? – снова спросил Мейсон. – Я полагал, что возле Бурра постоянно кто-то дежурит.

– Я же вам рассказывал, как Бурра остановили в тот момент, когда он пытался вылезти из кровати. Он тогда заявил, что кто-то собирается его убить. Доктор сказал, что это характерная реакция на наркотики. В то время на этот инцидент никто не обратил внимания. Но теперь можно считать его слова пророческими. Поэтому полиция связалась с сиделкой. А та сообщила, что Бурр под большим секретом поведал ей о своем опасении на мой счет. Мол, как бы я не убил его.

– Сиделка в свое время сообщила об этом властям?

– Нет, она тоже считала, что все эти страхи – следствие приема наркотиков. Вы же знаете, сестра всегда придерживается версии лечащего врача. В противном случае ее могут обвинить в разглашении профессиональной тайны и в прочих страшных грехах. Ей пришлось держать язык за зубами, так по крайней мере она утверждает теперь.

– И все же это не ответ на мой вопрос. Где находилась сиделка, когда все это произошло?

– Она была в городе.

– Бурр оставался один?

– Да. Видите ли, он не мог подниматься с постели, но с руками у него было все в полном порядке. Возле постели имеется телефонный аппарат, так что в постоянном присутствии сиделки в общем-то не было необходимости. У меня в доме имеется внутренний телефон. Возле каждого аппарата – серия кнопок, что позволяет любому живущему в доме связаться не только друг с другом, но и с кухней и с прислугой.

– Расскажите мне про сиделку, Визерспун.

– Хорошо. Когда Бурра уложили в постель со сломанной ногой, он велел жене принести его чемодан. В чемодане были кое-какие рыболовные принадлежности, пара его любимых книг, пять или шесть детективов в бумажной обложке, карманный фонарик, ну и всякая прочая ерунда. Этот чемодан он держал рядом с кроватью, чтобы всегда иметь возможность достать нужную ему вещь.

Приступив к своим обязанностям, медсестра заявила, что не годится старый чемодан держать возле постели, это, мол, негигиенично. Что лучше выложить его содержимое на одну из полок в шкафу, а она в любое время подаст, что ему потребуется. Кроме того, она каждый раз натыкалась на этот чемодан, когда подходила к его постели. Что было с Бурром! Он начал вопить, что не позволит ни одной женщине дотрагиваться до его рыболовных принадлежностей, что чемодан будет стоять, где стоит, и что он не желает считаться с ее претензиями. Медсестра, в свою очередь, решила доказать, кому принадлежит последнее слово, и схватила чемодан. Но Бурру удалось вцепиться в руку, и он так сильно сжал ей запястье, что она вскрикнула от боли. При этом он орал, чтобы она немедленно убиралась вон и не смела больше входить в его комнату. И даже пригрозил запустить в нее каким-нибудь тяжелым предметом. Медсестра вызвала врача. И я как раз пришел с миссис Бурр. Мы вчетвером старались урезонить его, но тщетно. В результате разобидевшиеся медсестра и врач уехали. Миссис Бурр отправилась вместе с ними за новой сиделкой. Телефон оставили подключенным к кухне, и я предупредил работающих там женщин, чтобы они прислушивались к звонкам и сразу же брали трубку. Одним словом, как мне казалось, было сделано все, чтобы Бурр мог спокойно оставаться один в своей комнате. Во всяком случае, так же считал и врач.