Онлайн книга «Дело о тонущем утенке»
|
– Куда мы можем положить эти материалы, Делла? – В вашей гостиной имеется письменный стол, удобный и крепкий, за ним вам будет хорошо работать. Мейсон отрицательно покачал головой: – Я не собираюсь здесь оставаться, утром мы уезжаем. – Тогда чего ради мы приехали сюда? – Она с любопытством ждала ответа. – Мне хотелось понаблюдать этих детей вместе. Ну и составить впечатление о Визерспуне в привычной для него обстановке… Ты познакомилась с остальными гостями? – Только с одной миссис Бурр. С мистером Бурром нам не удастся встретиться. – Почему? – Он проиграл спор с лошадью. Мейсон сильно заинтересовался: – Расскажи-ка мне и про лошадь, и про спор! – Сама я ничего не видела, только слышала от других. Будто бы мистер Бурр большой энтузиаст цветной фотографии. Именно на этой почве он познакомился с Визерспуном в магазине фототоваров в Эль-Темпло. Они разговорились, выяснили, что у них масса общих интересов, ну и Визерспун пригласил его к себе на пару недель. Как я поняла, у Визерспуна вошло в привычку именно так зазывать к себе гостей, чтобы похвастаться своим домом… Он уверяет, что либо человек с первого взгляда ему нравится, либо уж никогда не понравится. – Опасная привычка, – заметил адвокат, – а когда заканчиваются эти две недели Бурра? – По-моему, уже закончились несколько дней назад, но Визерспун уговорил его погостить еще немного. Если не ошибаюсь, мистер Бурр задумал основать в долине собственное дело. Но подсчитал, что ему потребуется дополнительный капитал, и послал за ним на Восток. Предполагают, что деньги прибудут сегодня-завтра, но сам-то он на некоторое время выбыл из игры. – Из-за лошади? – спросил Мейсон. – Да. Как будто Бурр хотел сделать цветной снимок одной из кобыл. Конюх, мексиканец, выводил ее из конюшни на место, выбранное Бурром, лошадь же почему-то нервничала, упиралась, и служитель дернул ее за уздечку. Бурр находился совсем рядом… Доктор ушел минут пятнадцать назад. – Бурра заберут в больницу? – Нет, он останется здесь, в доме. Врач привез с собой опытную медсестру, и она временно будет находиться при нем. Позднее он пришлет из города постоянную сиделку. Мейсон явно заинтересовался происходящим и слушал Деллу очень внимательно. – Визерспун настоял на том, чтобы Бурр остался у него, – продолжала та. – Я вижу, ты времени зря не теряла, все видишь и все слышишь! – рассмеялся адвокат. – Ну а что ты скажешь о миссис Бурр? – Сногсшибательная особа. – То есть? – Волосы с рыжеватым отливом, огромные серо-голубые глаза, поразительный цвет лица и… – Нет, нет, – перебил ее Мейсон, подмигивая, – мне хотелось бы знать, какими приемами она сшибает с ног. У Деллы лукаво блеснули глаза. – Мне кажется, это принято называть чистым нокаутом… Она наносит удары ниже пояса, она разит… Отворилась дверь, и в комнату проскользнул Дрейк. – Привет труженикам, – заговорил он весело, пожимая им руки. – Перри, вот непоседа, вечно мотаешься то туда, то сюда. Что же погнало тебя в эти места? Прежде чем Мейсон успел ответить, снова отворилась дверь, и в комнату неслышными шагами вошел слуга-мексиканец с подносом, на котором стояли шейкер и три бокала. – Обед через тридцать минут, – предупредил слуга на превосходном английском языке, ставя поднос на маленький столик. – Мистер Визерспун просил не переодеваться. – Передайте ему, что меня не будет, – усмехнулся Мейсон, – кстати, я никогда не переодеваюсь. Слуга, поклонившись, удалился. – За преступление, которое мы раскроем! – сказал Мейсон, разливая коктейль. Они дружно чокнулись. – Надо сказать, Перри, ты выбираешь превосходные места. – Мне здесь тошно, Пол. – Почему? Похоже, владеющий этими угодьями тип изобрел способ успешной борьбы с подоходным налогом. – Все это так, – сказал Мейсон, – но я никак не могу избавиться от ощущения, что меня заперли в клетке. Делла Стрит рассмеялась: – Ему здесь не нравится, Пол, тут нет ничего возбуждающего. Когда шеф работает, он любит докапываться до фактов и распутывать хитросплетения событий и обстоятельств. Он не способен сидеть сложа руки и ждать, когда факты сами придут к нему. – В чем суть дела? – спросил Дрейк. – Вовсе не дело, а эксгумация. Или вскрытие. – Кто ваш клиент? – Визерспун, владелец имения. – Понятно, но кто же совершил убийство или их было несколько? Что мы должны доказать? Ответ Мейсона прозвучал страстно: – Невиновность человека, которого повесили семнадцать лет назад. Дрейк разочарованно присвистнул. – Его казнили примерно через год после совершения преступления. Получается, что все данные имеют, как минимум, восемнадцатилетнюю давность? Мейсон кивнул. – И ты считаешь, что он был невиновен? – Возможно. – Ну ладно, мне-то все равно, я свои деньги в любом случае получу… Скажи-ка, Перри, кто эта ацетиленовая звезда? – Звезда? – удивился Мейсон, мысли которого были поглощены другим. – Красотка с рыжевато-соломенными волосами в соблазнительном белом туалете, который обтягивает ее, как кожура сосиску. Тебе стоит взглянуть на нее только раз, и ты сразу поймешь, что под платьем нет ничего, кроме потрясающего естества. – Она замужем, Пол. Но пусть тебя это не смущает, – посмеялась над приятелем Делла. – Ее муж сегодня днем повздорил с лошадью. Насколько я понимаю, в настоящий момент он напичкан морфием, а его нога упрятана в гипс… – Она замужем?! – Почему тебя это поразило? Красивые женщины зачастую выходят замуж. – В таком случае она сродни этому широкоплечему малому с солидным брюшком, который расхаживает по дому с видом хозяина. Как его зовут? – Это мистер Визерспун, он и есть хозяин. Нет, они не родня с миссис Рональд Бурр. Они познакомились пару недель назад в Эль-Темпло. Бурр и Визерспун рыболовы-любители, и оба увлекаются фотографией. Как видишь, я уже узнала все сплетни. Дрейк опять присвистнул. – Почему ты все время свистишь, Пол? Что случилось? – Понимаете, друзья, выходя из своей комнаты в коридор, я слишком быстро распахнул дверь и успел увидеть, как эта крошка в белом повисла на громаде с брюшком. Она тянулась к нему губами, провалиться мне на этом месте! Последнее, что я наблюдал перед тем, как поспешил убраться восвояси: толстопузый приготовился слизать ее губную помаду. Из-за этого представления я и явился к вам секунд на тридцать позже. |