Книга В чём секрет, Чарли?, страница 4 – Кристофер Эдж

Он похож на странный домик, но ничто не намекает на смысл этого рисунка.

Над головами у нас шуршит листва; верхушки деревьев качаются, издавая кожистый скрип. Но внизу нет ни дуновения, и от удушливого зноя у меня разбегаются все мысли. Как будто воздух в лесу утратил свои свойства – в нём нет кислорода, который нужен мозгу для работы.

Я озираюсь в поисках других подсказок, но вижу только самые обычные палочки. На тропинке, напоминающей туннель, как на поверхности воды колеблется свет, но густые папоротники и кусты по бокам окутаны тенью.

Больше никаких подсказок.

– Это последняя, – говорю я.

Диззи снова опускается на корточки и зарисовывает последний знак; когда он поднимает голову, на лбу у него глубокая складка.

– Это не те палочки, что я видел вчера, – произносит он и закусывает губу, словно пытаясь что-то понять. – Те палочки были без коры, совсем гладкие и белые… а эти самые обычные.

Я пожимаю плечами:

– Может, шпион сегодня торопился.

Диззи явно полон сомнений:

– А если это никакой не шпион?

– В смысле? – спрашиваю я, чувствуя, как на лице вновь выступают капли пота. – Ты сам сказал, что это шпион!

Продолжая морщить лоб, Диззи поднимается и вешает сумку на плечо, по-прежнему держа в руке раскрытую тетрадь.

– Ну да, мне показалось, что это шпион… но вдруг Джонни прав? Вдруг это и правда Старый Крони?

Над головами у нас вновь раздаётся шорох. Я с тревогой смотрю на ствол древнего дуба. Грубая кора покрыта трещинами и наростами, похожими на бородавки. В тени, которую отбрасывает трепещущая листва, дерево похоже на злого старика.

Несмотря на жару, я вздрагиваю и тут же заставляю себя рассмеяться, чтобы скрыть страх.

– Джонни это всё выдумал, – говорю я и смотрю по сторонам, словно в поисках подтверждения. – В этом лесу нет никакого сумасшедшего старика. Старого Крони не существует. – В надежде сменить тему я протягиваю руку к тетрадке Диззи: – Дай посмотреть.

Диззи отдаёт мне тетрадь, и я рассматриваю рисунки.

– И что это, по-твоему, такое, Чарли?

Я тоже морщу лоб, силясь разгадать смысл загадочных значков. В папиных шпионских романах герой обычно находил шифровальную книгу или ключ. Они-то и помогали прочитать секретное сообщение и раскрыть тайну. Ключ – это кодовое слово или фраза, внезапно проливающая свет на всё. Например, в «Тридцати девяти ступенях» ^[3] главный герой, Хэнней, обнаруживает чёрную записную книжку, принадлежавшую убитому. Эта книжка заполнена на первый взгляд случайными цифрами; но оказывается, что каждая цифра соответствует букве алфавита. Используя ключевое слово, Хэнней раскрывает тайну «Чёрного Камня» – ужасной шпионской организации, которая собирается выкрасть британские военные планы.

Пот катится у меня по лицу: тень у подножия дерева почти не спасает от нестерпимой жары. Я смотрю на бессмысленные значки в тетради, и у меня начинает болеть голова. Шифровальной книги у нас нет, и к тайне этих палочек «Чёрный Камень» не имеет никакого отношения.

Я мотаю головой, и жгучие капельки пота затекают в глаза. Пока я пытаюсь проморгаться, мне в голову приходит одна мысль. Фигуры, выложенные из палочек, превращаются в размытые буквы…

Я указываю Диззи на первый рисунок.

– А что, если это не значки, а буквы? – спрашиваю я, ведя пальцем по странице. Я смотрю на Диззи не в силах скрыть радостного волнения. – Может быть, это вообще не шифр. По-моему, кто-то написал палочками слово… с ошибкой…

Диззи в замешательстве:

– Какое слово?

На мгновение сердце у меня замирает, когда я думаю, что, возможно, мне померещилось. Я вновь смотрю на страницу и пытаюсь понять, как это произошло…

– С, Ь, Е, М, – выговариваю я вслух, и буквы складываются в слово.

«Съем».

Я смотрю на Диззи. На его лице отражается ужас: мы оба поняли, что это значит.

И тут из-за деревьев выскакивает чудовище.

Чудовище одето в окровавленные лохмотья. Вытянув руки, оно издаёт душераздирающий вой.

Ветви над нами дрожат – птицы срываются с них и в страхе разлетаются. Чудище снова испускает вопль.

Ужас приковывает меня к месту. Я стою неподвижно, испуганно глядя на приближающийся кошмар.

Джонни Бейнс говорил правду.

Это Старый Крони.

Он пришёл за нами.

Я поворачиваюсь к Диззи. Рот у него широко раскрыт, и из него вылетает одно-единственное слово:

– Бежим!

Старый Крони загораживает тропинку, по которой мы пришли. Мимо его растопыренных рук проскочить невозможно, а оставшись на тропе, мы сделаемся лёгкой добычей.

На размышления – доля секунды.

Есть только один путь к спасению.

Я бросаюсь в заросли.

Нырнув под низко нависшие ветви, я проламываюсь сквозь подлесок и погружаюсь в сумеречный мир. Сердце бешено бьётся в груди. В полумраке передо мной возникает стена ежевики; свернув, я проскакиваю между кустами. Ботинки скользят по лесным цветам, спотыкаясь, я слепо несусь вперёд. В тусклых зелёных сумерках лес кажется бесконечным.

Я слышу, как за моей спиной кто-то ломится через подлесок, но не смею оглянуться, чтобы убедиться, что это Диззи.

Раздаётся торжествующий вой, совсем близко, и я вздрагиваю.

Старый Крони догоняет меня.

Тяжело дыша, я перепрыгиваю через упавшее дерево и чуть не поскальзываюсь на густом мху, ковром покрывающем землю. Я резко сворачиваю и ныряю между деревьями, надеясь, что лабиринт ветвей скроет меня от преследователя.

Продираясь сквозь заросли, я больше не слышу птиц – только хруст ломающихся сучьев. Колючки царапают мне руки. Я забираюсь всё дальше в чащу и чувствую, как в ушах стучит кровь; дыхание вырывается из груди судорожными всхлипами.

Выкатившись из зарослей, я замечаю под ногами что-то яркое, вскрикиваю от испуга – и тут же понимаю, что это лиса, наполовину засыпанная листьями. Но она не пускается бежать от моего крика; и когда с её рыхлой шкуры с жужжанием взлетает стая мух, я понимаю, в чём дело. Из-под листьев на меня смотрят незрячие глаза мёртвой лисы, словно предупреждая, что следующая на очереди – я.