Книга Бархатная смерть, страница 34 – Нора Робертс

– Ну так докажите это, – проворчал Уитни.

– Да, сэр. Я подключила Рорка как гражданского эксперта-консультанта, он анализирует всю финансовую сторону, ищет тайные счета.

– Ну, если кто-то может их отыскать, то это он.

– Да, сэр, – повторила Ева. – Я собираюсь провести более глубокий анализ прошлого миссис Эндерс, побеседовать с ее первым мужем, с друзьями и сослуживцами убитого и его вдовы. – Она встала. – Что касается прессы, шеф Тиббл, сегодня вечером детектив Пибоди выступит в телепередаче «Сейчас». Я не могу говорить от имени Надин Ферст, но я знаю, что она была знакома с убитым и относилась к нему с симпатией. С уважением.

– А почему Пибоди? – удивился Уитни. – Почему не вы сами?

– Потому, командир, что ее давно пора столкнуть в бассейн на глубину. А Надин знает Пибоди и хорошо к ней относится. Это не значит, что она не будет давить на Пибоди и пытаться что-нибудь выудить, но уж точно не съест ее живьем. И я твердо убеждена, сэр, что детектив Пибоди справится.

– А если не справится, лейтенант? – улыбнулся Тиббл. – Объясняться с моей женой придется вам.

– Приму к сведению. По правде говоря, было бы неплохо мне с ней побеседовать. Если вы не возражаете.

– Никаких возражений, полный вперед. Но я вас честно предупреждаю: она чрезвычайно расположена к миссис Эндерс и склонна ее защищать.

Как подобраться к беседе с женой начальника полиции? Самые разные варианты вертелись в голове у Евы всю обратную дорогу в отдел убийств. Вероятно, тут ключевое слово «дипломатия». Правда, с этим «ключом» Ева так и не научилась обращаться… Ну ничего, она будет держаться за него крепко. Главное, допросить жену полицейского – жену самого главного полицейского в городе – о женщине, к которой она «чрезвычайно расположена», так, чтобы она не догадалась, что ты эту женщину подозреваешь.

«Придется с этим справиться, – сказала себе Ева. – За то мне и платят. Не сказать что много, но прилично».

– Леди! Эй, леди!

Не сразу, но Ева все-таки вспомнила, чей это голос. Мальчишка. Кожа черная, как кофе, ясные зеленые глаза, шапка курчавых волос. Этот мальчишка волок за собой тот самый огромный чемодан, который таскал в декабре. Тогда он торговал поддельными кашемировыми шарфами из этого чемодана. Торговал на Бродвее, прямо рядом с размазанным по тротуару телом накачанного дурью идиота, сиганувшего из окна девяносто шестого этажа.

– Разве я тебе не говорила, что я не леди?

– Вы коп. Я вас разыскал и ждал тут битый час, а другие копы ко мне приставали, спрашивали, почему я не в школе и всякое такое.

– Почему ты не в школе и всякое такое?

– Потому что у меня есть дело. – Мальчик наставил на нее палец. – С вами.

– Я ничего не покупаю.

– У меня есть наводка.

– Да? У меня тоже есть для тебя наводка: не откуси больше, чем сумеешь прожевать.

– А что такого? Если нельзя прожевать, можно просто выплюнуть. Всего делов.

«Совсем неглупо», – подумала Ева.

– Ладно, что за наводка?

– Я скажу, но мне жутко пить хочется. – Мальчик одарил ее той же нахальной улыбкой, что ей запомнилась еще с прошлого декабря.

– Я похожа на лоха, коротышка?

– Ты похожа на самую зловредную полицейскую суку в Нью-Йорке. Так говорят на улицах.

– Ну да. – Пожалуй, следует уделить ему минуту ценой банки пепси. – Правильно говорят. Давай сюда свою наводку, и, если она мне понравится, куплю тебе пепси.

– Знаю место, где подозрительные личности обделывают подозрительные делишки. Я вас отведу.

– Малыш, попробуй найти в городе место, где подозрительные личности не обделывают подозрительные делишки.

Парнишка с неодобрением покачал головой:

– Ты коп или кто?

– Мы уже установили, что я коп. И меня ждет моя работа.

– Один и тот же тип, в том же месте, в то же время. Каждый день. И так пять недель подряд. Я сам видел. Может, они меня тоже видели, но им на меня плевать. На детей всем плевать.

«Да, – думала Ева, – он совсем неглуп. Большинство людей ребятню просто не замечает».

– Ладно, что такого подозрительного делал один и тот же тип в одно и то же время в одном и том же месте на протяжении пяти недель?

– Заходит всегда в одно и то же время со старой хозяйственной сумкой. Сумка тяжелая, судя по тому, как он ее волочет. А через пару минут – хоп! – он выходит, и сумка у него другая. И совсем не тяжелая. – Мальчишка поправил скейтборд, висевший у него на плече.

– Ну и где этот воровской вертеп?

Парнишка наморщил лоб, как старый дед.

– Какой вертеп? Никакой не вертеп, это магазин. Я тебя туда отведу. Это хорошая наводка. Мне полагается апельсиновая шипучка.

– Тебе полагается пинок в задницу.

Но Ева вытащила монетки, передала их мальчику и большим пальцем указала себе через плечо на автомат. Пока он скармливал монеты автомату, она размышляла. Мальчишка был умен и наблюдателен. Вероятно, он видел именно то, о чем рассказал. А это означало, что магазин был всего лишь прикрытием, подставной конторой для сбыта бумажников, сумок и всего остального, что ловкий уличный вор мог украсть у туристов или жителей Нью-Йорка – достаточно наивных, чтобы дать себя обворовать. Мальчик жадно глотнул шипучки.

– Нам пора, если хочешь их застукать.

– Скажи мне, где это, я пошлю туда копов.

– Э, нет. Я должен сам тебе показать. Такой уговор.

– Какой уговор? Я ничего не обещала. У меня времени нет разъезжать по городу и устраивать засады, пока какой-то карманник придет к своему барыге сбрасывать краденый товар.

Глаза мальчика превратились в колючие стекляшки.

– Ну, значит, никакой ты не коп.

Она могла бы его «переглядеть». Ева не сомневалась, что, затей она с ним игру в гляделки, победа осталась бы за ней. Но от его взгляда у нее чесались лопатки.

– Ну ты и заноза! – Она проверила время и произвела кое-какие подсчеты в уме. Скорее всего, место сброса находится где-то в районе Таймс-сквер, где она имела несчастье встретить этого настырного мальчишку в декабре. Пожалуй, можно туда заехать по дороге домой. Может, ей удастся поработать дома, чтоб ее никто не беспокоил каждые пять минут.

– Жди здесь, – приказала Ева. – Если тебя тут не будет, когда я вернусь, я тебя затравлю, как зайца, и засуну в этот самый чемодан. Просек?

– И ты пойдешь со мной, чтобы я тебе показал?

– Да, ты мне покажешь. Стой тут.

С этими словами Ева скрылась в «загоне» убойного отдела.