Онлайн книга «Кошачьи истории»
|
Мальчики, явные близнецы лет восьми, глядели на нас серьезно и выжидательно. Если бы хоть сердце у меня не так колотилось! – Мистер Гиббонс думает, что Оскар – его кот. Он у них потерялся некоторое время назад. Моя жена чуть не уронила тарелку. – А… да-да. – Она постояла, а потом сказала со слабой улыбкой: – Садитесь, пожалуйста. Оскар на кухне. Я его сейчас принесу. Через минуту она вернулась с котом на руках. Едва она показалась в дверях, как мальчуганы закричали наперебой: – Тигр! Это Тигр! Тигр! Лицо их отца словно осветилось изнутри. Он быстро прошел через комнату и нежно провел заскорузлой ладонью по пестрому меху. – Здорóво, малый! – сказал он и обернулся ко мне с сияющей улыбкой. – Это он, мистер Хэрриот. Он самый. А выглядит-то как! – Вы его звали Тигром? – спросил я. – Ага, – ответил он радостно. – Из-за рыжих полосок. Это ребята его так прозвали. Просто извелись, как он пропал. Тут мальчуганы повалились на пол, а Оскар прыгнул к ним и, восторженно мурлыча, принялся игриво бить их лапами. Сеп Гиббонс снова опустился на стул. – Вот так он с ними всегда играл. Возились на полу целыми днями. Очень мы без него скучали. Такой кот хороший. Я взглянул на обломанные ногти, царапающие кепку, на простое открытое честное лицо одного из тех йоркширских тружеников, которые внушали мне неизменную симпатию и уважение. Работники вроде него получали в те дни тридцать шиллингов в неделю, что яснее ясного подтверждали залатанная куртка, потрескавшиеся, хотя и начищенные, сапоги и одежда мальчиков, которую они явно донашивали после старших братьев. Но все трое выглядели чистыми и умытыми; волосы у них были тщательно расчесаны и приглажены. «Хорошая семья», – подумал я и, обернувшись к окну, посмотрел на мои любимые зеленые холмы над скоплением крыш, не зная, что сказать. За меня это сказала Хелен: – Так что же, мистер Гиббонс! – Тон ее был неестественно бодрым. – Конечно, берите его. Он нерешительно спросил: – А вы-то как, миссис Хэрриот? – Ничего… Он же ваш. – Да ведь говорят: раз нашел, так и твой. По закону вроде бы. Мы ведь пришли не затем, чтобы его назад требовать или там… – Да-да, конечно. Я понимаю, мистер Гиббонс. Но ведь он у вас вырос, и вы его столько времени искали. Не можем же мы его у вас отнять. Он быстро кивнул. – Большое вам спасибо. – Он помолчал, сосредоточенно хмурясь, потом нагнулся и подхватил Оскара на руки. – Ну, нам пора, а то опоздаем на восьмичасовой автобус. Хелен взяла мордочку Оскара в ладони и несколько секунд смотрела на него. Потом погладила мальчиков по голове. – Ведь вы будете о нем хорошо заботиться? – Да, миссис, спасибо. Вы не беспокойтесь! – Они поглядели на нее и заулыбались. – Я вас провожу, мистер Гиббонс, – сказал я. Пока мы спускались по лестнице, я щекотал пушистую скулу, прижимавшуюся к широкому плечу, и в последний раз слушал басистое мурлыканье. В дверях я пожал Гиббонсу руку, и они пошли по улице. На углу они остановились и помахали мне. А я помахал им – мужчине, двум мальчикам и коту, который глядел на меня через плечо прежнего хозяина. В ту пору моей жизни я взлетал по лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки, но на этот раз я поднимался по ней, еле волоча ноги, как старик. Горло у меня сжималось, глаза пощипывало. Выругав себя сентиментальным дураком, я с облегчением подумал, что Хелен приняла случившееся на редкость хорошо. Ведь она выходила этого кота, горячо к нему привязалась, и, казалось бы, такой непредвиденный удар должен был страшно ее расстроить. Но нет, она вела себя в высшей степени спокойно и разумно. Конечно, с женщинами никогда не угадаешь, но все-таки легче… Значит, и мне нужно взять себя в руки. Изобразив на лице подобие бодрой улыбки, я твердым шагом вошел в комнату. Хелен сидела, прижав лицо к столу, одной рукой обхватив голову, другую бессильно протянув перед собой. Ее тело сотрясалось от отчаянных рыданий. Я впервые видел ее такой и, совершенно растерявшись, забормотал какие-то утешения, но рыдания не стихали. Я беспомощно придвинул стул к столу и начал поглаживать ее по голове. Возможно, я и нашел бы что сказать, но только на душе у меня было так же скверно. Но все проходит. Ведь Оскар жив и не потерялся, убеждали мы друг друга, а просто поселился у добрых людей, которые будут хорошо о нем заботиться. Собственно говоря, он вернулся домой. И нам остался наш любимый Сэм. Правда, в первые дни утешения от него было мало: он все время тоскливо обнюхивал место, где прежде лежала подстилка Оскара, а затем с унылым вздохом опускался на коврик. А у меня зрел план, который я собирался сообщить Хелен в надлежащую минуту. Примерно месяц спустя после этого рокового вечера мы в мой свободный день поехали в Бротон посмотреть новый фильм. По окончании сеанса я поглядел на часы. – Еще только восемь, – сказал я. – Может быть, навестим Оскара? Хелен удивленно посмотрела на меня: – Ты хочешь поехать в Уидерли? – Да. Это же всего пять миль. Она нерешительно улыбнулась: – Как бы хорошо! Но ты не думаешь, что им будет неприятно? – Гиббонсам? Конечно нет. Так поехали? Уидерли – большая деревня, и домик Гиббонса находился в дальнем ее конце, за методистской молельней. Я открыл калитку, и мы прошли по дорожке к двери. На мой стук отворила невысокая женщина, вытиравшая руки грубым полотенцем. – Миссис Гиббонс? – спросил я. – Да. – А я – Джеймс Хэрриот. И вот моя жена. Она ответила мне недоуменным взглядом. Наша фамилия ей явно ничего не сказала. – У нас некоторое время жил ваш кот, – добавил я. Она вдруг широко улыбнулась и махнула полотенцем. – Ну да, конечно! Сеп же мне про вас говорил. Да входите, входите! Большая кухня, она же гостиная, красноречиво повествовала о жизни на тридцать шиллингов в неделю с шестью детьми. Видавшая виды мебель, штопаное-перештопаное белье на веревке под самым потолком, прокопченная плита и неописуемый беспорядок. Сеп встал со стула у огня, положил газету, снял очки в стальной оправе и пожал нам руки. Он усадил Хелен в продавленное кресло. – Очень приятно опять с вами свидеться! Я про вас хозяйке частенько рассказывал. Его супруга подхватила, вешая полотенце: – Верно! А вот теперь я с вами и познакомилась! Сейчас поставлю чайку. |