Книга Глубоко под кожей, страница 35 – Нора Робертс

— Вы пришли вовремя.

Раздалось механическое жужжание, и дверь открылась.

— Брайан Митчел высокого роста, имеет русые волосы и выглядит великолепно, — стала рассказывать Шантел, когда они поднимались по лестнице. — Мы дружим уже много лет.

Квин сжал ее пальцы:

— Тем больше у меня причин не оставлять тебя с ним наедине. Пока все не выяснится, единственный мужчина, с кем ты можешь общаться наедине, — это я.

— Хорошо. Шантел остановилась у двери в студию и обняла его. Меня это вполне устраивает, — прошептала она и поцеловала Квина.

— Очень на это надеюсь. — В двери стояла, улыбаясь, женщина.

— Это Квин Доран. — Шантел легко коснулась руки Квина. — А это Брайан Митчел.

Фотограф действительно была высокого роста, имела русые волосы и великолепно выглядела. Она оказалась женщиной. Квин бросил на Шантел суровый взгляд, и она улыбнулась.

— Рад с вами познакомиться.

Брайан протянула ему руку, раздумывая о том, удастся ли ей уговорить его попозировать.

— Добро пожаловать в наш хаос, — сказала она, жестом приглашая их войти. — Я пока еще готовлюсь. Шантел, ты знаешь, где у меня прохладительные напитки. Парикмахер и гример в задней комнате спорят о модах на прически. Лично мне совершенно безразлично, вернется ли мода на хну или нет. — Говоря то, хозяйка студии подошла к двум белым и поправила их.

Шантел прошла в узкую маленькую комнатку, смежную со студией, и заглянула в холодильник.

— Квин, съемки растянутся на несколько часов. Может, ты займешься чем-нибудь?

Квин слышал разговор двух женщин в задней комнате. Они обсуждали маски для лица и подводку для глаз.

— Я знаю более двадцати способов убить время.

— Тогда займись ими. Шантел поставила бутылку с водой на стол и взяла обе его руки в свои. — Несколько месяцев назад, когда по этому району прокатилась волна ограблений, Брайан поставила себе новую систему безопасности. Через входную дверь можно пройти только в том случае, если она откроет. Меня будут окружать женщины, которые несколько часов будут суетиться вокруг меня, ты же будешь нам мешать. Пойди поиграй в гандбол или во что-нибудь еще.

Она была права. Здесь ей ничто не угрожает, а он действительно будет мешать и к тому же невыразимо скучать. Более того, ему не помешает провести пару часов без нее, посвятив их физическим упражнениям. Может, таким способом ему удастся избавиться от постоянных мыслей о ней?

— «Джим» всего в двух кварталах отсюда, — пробормотал он.

— Какой еще Джим?

— Гимнастический зал, — пояснил он, кладя руки ей на бедро.

— Ты имеешь в виду одно из заведений со штангами и уродливыми приспособлениями, где мужчины громко рычат и потеют?

— Ну, что-то в этом роде. — Вытащив свою записную книжку, он написал на листке название и адрес. — Позвони мне, когда закончишь.

Она ласково посмотрела на него:

— Звучит впечатляюще.

— Просто позвони. — Он наклонился, чтобы легонько укусить ее за нижнюю губу. — А теперь иди и попроси, чтобы тебя сделали красивой.

Не разжимая объятий, она подняла бровь:

— А разве я и так не красивая?

Он знал, что сегодня она не держала в руках ничего, кроме туши для ресниц. Ее глаза были голубыми и сияли, а светлая кожа светилась. Свежая и бодрая, своей красотой Шантел могла убить наповал любого мужчину. Квин поднял руку и провел ею по щеке Шантел.

— Ведьмочка ты моя.

И прежде чем она сумела ответить, прижал ее к себе и поцеловал так, что она чуть было не задохнулась. Их поцелуй длился, казалось, несколько часов. Надо поработать со штангой, подумал Квин. Может, вместе с потом из него выйдет неумеренное желание обладать ею.

— Приведи в порядок свое лицо.

— Иди погуляй, Доран.

Он улыбнулся ей и вошел в студию. Шантел с трудом перевела дыхание и оперлась ладонями о заваленный всяким барахлом столик рядом с холодильником. Она ничего не могла с собой поделать, она влюбилась в Квина. Впрочем, она готова была признать, что ничего не хочет менять. Хотя, скорее всего, эта любовь ошибка. Но она уже совершена.

Впрочем, если ей каким-то образом удастся сохранить трезвую голову, ей не будет так больно, когда он уйдет. А ведь он уйдет, правда? Мужчины вроде Квина всегда живут одни и уходят одни. Когда его работа закончится, он поцелует ее на прощание и уйдет. Но тут Шантел закусила губу и выпрямилась. Нет, от нее он уйти не сможет. Уж она-то постарается, чтобы он не ушел.

«Ты проиграешь этот матч, Доран, — пообещала она себе. — Я не допущу, чтобы ты ушел и оставил меня одну».

— Шантел, мы уже готовы.

Она тоже была готова. Шантел поставила свой бокал на столик. Она уже давно готова.

Два часа они работали без передышки. Ее волосы были завиты, уложены и покрыты лаком. На лицо были наложены грим и пудра. Всякий раз, когда она меняла костюм, прическа и грим слегка менялись, чтобы усилить впечатление. Брайан, как всегда, работала не торопясь, с упорным энтузиазмом.

— Я не спросила тебя, как дела у Шейда.

— Положи правую руку на левое плечо, — велела Брайан. — Растопырь пальцы. Отлично. У Шейда все отлично. Он сидит дома и меняет ребенку пеленки. — Она поймала в объектив быструю, кокетливую улыбку Шантел и сделала снимок.

— Хотелось бы мне посмотреть на это.

— У него это очень хорошо получается. Ты же знаешь, он очень организованный человек.

— Ну, могу тебе сказать, что ты совсем не похожа на женщину, которая два месяца назад родила.

— Да тут даже поесть некогда. Подними немного подбородок и сделай отстраненный вид. Вот так. — Брайан присела, чтобы сменить угол съемки. — Эндрю Колби самый настоящий надсмотрщик над рабами, хоть и весит всего пять килограммов.

— И ты от него без ума.

Брайан опустила фотоаппарат и просияла улыбкой.

— Это необыкновенный ребенок. Мы с Шейдом извели на него уже, наверное, пятьсот кассет с пленкой. Каждый день в нем появляется что-то новое. — Она отбросила за спину длинную русую косу. Видела бы ты, как он радуется, когда что-нибудь новенькое попадается ему на глаза. Вот вчера… — Тут она рассмеялась. — Ты меня останавливай. Я могу говорить о сыне часами.

— Ну и говори, — улыбнулась Шантел, ощутив укол зависти, который ее очень удивил. — Мне очень интересно.

— Я тебе верю. Я ведь сама не могла представить себя матерью. — Брайан снова направила на Шантел камеру. — А теперь не представляю себе жизни без Эндрю. Или Шейда.

— Наверное, любимый мужчина может изменить представление женщины о ее месте в мире.

Брайан решила, что задумчивое выражение, появившееся на лице Шантел, поможет ей сделать самый лучший снимок.