Онлайн книга «Плата за красоту»
|
– Но я должна показать тебе рисунки и чертежи. – Если бы я не доверял тебе в этих делах полностью, ты не получила бы моих картин. – Он отхлебнул вина и с неохотой стал думать о деле. – И потом, не забывай, что я получал твои ежедневные отчеты. Так что я вполне представляю себе общую картину. – Я не знаю, каким образом это мероприятие поможет нам в нашей главной проблеме, но в любом случае пойдет на пользу твоей галерее и институту. Не говоря уж о щедрой финансовой поддержке, которую получит Национальный фонд искусств. Но ты мне все-таки объясни, двигается ли то дело, ради которого… – Двигается-двигается. – Слушай, по-хорошему мы должны были бы передать всю информацию, которой располагаем, в полицию. Я все время об этом думаю. Не надо было заниматься самодеятельностью. Сама не понимаю, как я позволила втянуть себя… Во всем виновато мое самолюбие и те чувства, которые я к тебе испытываю… – А что это за чувства? Об этом ты мне еще не рассказывала. Она отвернулась, стала смотреть на бакены, беззвучно покачивавшиеся на волнах. – Я никогда ничего подобного не испытывала. Не знаю, как это называется и что с этим делать. Понимаешь, у нас в семье вечные проблемы с эмоциями. – При чем тут твоя семья? – Проклятье Джонсов. – Она вздохнула, догадавшись, что он улыбается. – Мы вечно все портим. Эгоизм, холодность, апатия. Я не знаю, в чем главная причина, но личные отношения у нас не получаются. – Значит, ты – рабыня своих генов? Она возмущенно обернулась, и он ухмыльнулся, довольный тем, что задел ее за живое. – Хорошо сказано, – горько сказала Миранда. – Но факт остается фактом: мне почти тридцать лет, а я ни с кем в жизни еще не имела серьезных отношений. Я не знаю, способна ли на них. – Главное, чтобы ты хотела их иметь. Ты хочешь? – Да. Она нервно потерла колено. Райан взял ее за руку. – Тогда давай приступим. И учти, что я тоже чувствую себя не в своей тарелке. – Ты всегда чувствуешь себя в своей тарелке, – буркнула она. – У тебя этих тарелок бессчетное количество. Он засмеялся, стиснул ее ладонь: – Давай будем вести себя как взрослые люди. Хочешь, я расскажу тебе о своей поездке в Сан-Франциско? – Я знаю, ты встречался со своим братом. – Да. Он и его семья приедут на банкет. Остальные мои родственники прилетят из Нью-Йорка. – Все? Все семейство Болдари? – Да. Ведь событие-то важное. Будь готова к тому, что все будут на тебя пялиться. – Замечательно. А то у меня мало причин для беспокойства. – Твоя мать тоже прилетит. Что касается твоего отца – тут у нас небольшая проблема. Ведь он считает, что я не я, а совсем другой человек. – Ах черт, об этом-то я и забыла. Что же будем делать? – Мы сделаем вид, что не понимаем, о чем он говорит, – небрежно заметил Райан. – Родни был англичанином, а я американец. К тому же ему далеко до меня в смысле красоты. – И ты думаешь, что отец на это купится? – Конечно, купится. Мы ведь с тобой будем стоять насмерть. Он закинул ногу на ногу, с наслаждением вдохнул холодный, пропитанный туманом воздух. Господи, давно он не чувствовал себя таким расслабленным. – Ну подумай сама, с какой стати я стал бы представляться твоему отцу под другим именем. К тому же я в то время был в Нью-Йорке – все это знают. Конечно, мистер Джонс будет смущен, но не посмеет же он называть Райана Болдари лжецом. Миранда немного подумала и вздохнула: – В любом случае, у нас нет выбора. Отец рассеян, очень мало интересуется людьми, но все же… – Ты, главное, делай как я и побольше улыбайся. Давай я лучше расскажу тебе про Сан-Франциско. Я разыскивал там Гаррисона Мазерса. – Ты нашел Гарри? – Я нашел его квартиру. Самого Гарри там не было! Но я с большой пользой провел полчаса у его соседки, проститутки. Она сказала мне, что Гарри исчез несколько дней назад и… – Минуточку! – Она вырвала руку. – Что ты сказал? – Что он исчез несколько дней назад. – Нет, ты сказал, что был у проститутки! – И, поверь мне, это стоило пятидесяти долларов. Точнее говоря, ста – ведь я дал ей еще полсотни, когда мы закончили. – Это что, на чай? – Вроде того, – с невинным видом улыбнулся он. – Ты ревнуешь, милая? – А что, нельзя? – Отчего же. Немножко ревности – это очень полезно для здоровья. – Ну получай же, дрянь. Она врезала ему кулаком в живот. Райан согнулся пополам, осторожно посмотрел на нее исподлобья и понял, что больше его бить не будут. – Прошу прощения. Ревность – это ужасно. На самом деле я заплатил проститутке за информацию. – Я в этом ни минуты не сомневалась. Иначе ты уже летел бы со скалы вниз. – Она улыбнулась. – Ну и что она тебе сказала? – Как же я боюсь вас, хладнокровных янки. Девушка сказала мне, что до меня Гаррисоном интересовался еще один тип. При этом девица наставила на меня очень большой пистолет. – У нее был пистолет? – Дело в том, что мой предшественник ей не понравился. Женщины ее профессии отлично разбираются в психологии и редко ошибаются. Судя по ее словам, посетитель был не из приятных. Я думаю, это тот самый тип, который напал на тебя. Миранда непроизвольно схватилась за горло: – Тот самый, который похитил мою сумочку? Он был в Сан-Франциско? – Видимо, да. И искал юного Гарри. Твоему бывшему студенту ужасно повезло, что его не оказалось дома. Он замешан в эту историю, Миранда, это не вызывает сомнений. Не знаю, для кого он сделал бронзового «Давида», но теперь от парнишки решили избавиться. – Если они найдут его первыми… – Я оставил там кое-какие инструкции. Думаю, первыми на Гарри выйдем мы. – А что, если он сбежал? Возможно, он знал, что они его разыскивают. – Нет, я обыскал квартиру. Он оставил краски и кисти, а также некоторое количество «травки». – Райан откинулся назад, полюбовался на облака, медленно ползущие по небу. – И у меня такое ощущение, что он не слишком торопился. Мы в выигрышном положении – нам известно, что Гаррисона ищет кто-то еще. В то же время о нас никто не знает. Квартирка совсем бедная. То ли парнишке мало заплатили за подделку, то ли он все растратил. А шантажировать, очевидно, так и не научился. – Ты думаешь, они ему угрожали? – Зачем? Они же не хотят, чтобы он испугался и сбежал. Они хотят убрать его тихо и по-быстрому. – Тут он заметил, что в ее глазах промелькнуло какое-то странное выражение. – Почему ты спрашиваешь? |