Книга Правдивая ложь, страница 35 – Нора Робертс

– Я пытался расспросить писательницу. – Дрейк увидел слабый свет в конце темного тоннеля и взбодрился. – Я занялся ею вплотную. Она сейчас в приемной.

– И что? – Единственным признаком заинтересованности Дельрико были чуть приподнявшиеся брови.

– Я ее раскусил, – затарахтел Дрейк. – Вы же знаете, эти одинокие деловые женщины так падки на ухаживания. Две недели, и она будет есть с моей руки. Я буду знать все, что Ева рассказывает ей.

Дельрико задумчиво пригладил усы.

– Ты умеешь обращаться с дамами. Как и я в молодости. – Дельрико поднялся, и Дрейк физически ощутил, как волна облегчения омывает его потное тело. – Три недели, дружок. Если принесешь полезную информацию, мы подумаем о долгосрочном кредите. И в доказательство моих добрых намерений – десять тысяч через неделю. Наличными.

Когда двери кабинета распахнулись, Джулия увидела красивого мужчину лет шестидесяти. Двое громил, сидевшие в приемной, встали. Мужчина, вышедший из кабинета, слегка поклонился Джулии, взглядом давая понять, что сохранил способность восхищаться молодыми привлекательными женщинами.

Его жест был таким вежливым, таким старомодным, что Джулия улыбнулась. Мужчина прошел мимо и покинул приемную в сопровождении двух молчаливых… телохранителей?

Прошло еще пять минут, прежде чем секретарша ответила на внутренний звонок и провела Джулию в кабинет.

Дрейк старательно пытался взять себя в руки. Он не посмел принять валиум, но успел броситься в прилегающую ванную комнату и вместе со рвотой почти избавиться от страха. Умывшись, прополоскав рот и пригладив волосы, он встретил Джулию голливудским рукопожатием и поцелуем в щеку.

– Простите, что заставил ждать. Что вам предложить? Кофе? Перье? Сок?

– Ничего, спасибо.

– Располагайтесь поудобнее, и поболтаем. – Дрейк взглянул на часы, чтобы она не забывала: он очень занятой человек. – Как вы устроились у Евы?

– Хорошо. Сегодня утром я встречалась с Фрицем.

– Фриц? – Дрейк не сразу понял, затем усмехнулся. – О да, королева здоровья. Бедняжка.

– Мне понравилась тренировка. И он, – холодно сказала Джулия.

– Не сомневаюсь. А как продвигается книга?

– Думаю, мы можем надеяться на успех.

– О, это точно будет бестселлер. Ева расскажет потрясающую историю… надеюсь, память ее не подведет. Наша старушка – одна на миллионы.

Джулия была абсолютно уверена, что Ева содрала бы с Дрейка шкуру, назови он ее старушкой в глаза.

– Вы говорите как ее племянник или как рекламный агент?

Дрейк хихикнул, погрузив пальцы в вазочку с засахаренным миндалем.

– И то и другое. Без колебаний могу сказать, что как тетя Ева Бенедикт придает особый вкус моей жизни. А как клиент – добавляет остроты.

Джулия отчетливо видела, что Дрейк трясется. Кто напугал его? Утонченный мужчина с седой шевелюрой и вежливыми манерами? Ну ладно. Не ее дело… если только оно не затрагивает Еву.

– Может, начнете с рассказа о тете? К клиентке мы перейдем позже.

Джулия вынула из портфеля диктофон, пристроила на колене блокнот, улыбнулась. Дрейк набирал горсть орешков в одну руку, затем по одному щелчком отправлял в рот, как пули. Интересно, он никогда не промахивается?

– Итак, ваша мать – старшая сестра Евы?

– Правильно. Жили-были три девочки Беренски:

Ада, Бетти и Люсиль. К тому времени, как я родился, Бетти уже стала Евой Бенедикт, звездой, легендой. В Омахе она точно была легендой.

– Она приезжала домой погостить?

– На моей памяти только два раза. – Дрейк слизнул с пальцев сахар и придал своему лицу страдальческое выражение. Он готов был поклясться, что одинокая мать с маленьким сыном посочувствует ему. – Видите ли, мой отец бросил нас. Можете представить, как это сломило мою мать. Я тогда был слишком мал, просто спрашивал, почему папа не приходит домой.

– Я понимаю. – Джулия искренне посочувствовала ему. – Вам наверняка было очень тяжело.

– Очень больно. Иногда я думаю, что так и не оправился от удара. – На самом деле Дрейк не вспоминал об отце больше двадцати лет. Вынув из кармана платок с монограммой, он вытер пальцы. – Однажды отец вышел из дома и не вернулся. Много лет я винил в этом себя. Может, до сих пор виню. – Дрейк сделал паузу, словно пытаясь сохранить самообладание, и чуть повернул голову, демонстрируя Джулии профиль. Ничто – он был в этом уверен – не может пронять женщину быстрее, чем сопливая история, рассказанная мужественно. – Ева тут же приехала, хотя, если честно, она и моя мать никогда не находили общего языка. Ева была очень добра… по-деловому. Мать потом устроилась в универмаг на неполный рабочий день, но именно деньги Евы помогали нам сохранить приличную крышу над головой.

Маленький спектакль не одурачил Джулию, но история заинтересовала.

– Вы сказали, что они не находили общего языка. Что вы имели в виду?

– Ну, я не знаю, что случилось, когда они были девочками. У меня создалось впечатление, что все три сестры сражались за внимание отца. Он часто бывал в отъезде. Что-то вроде коммивояжера. Из слов матери я понял, что они еле сводили концы с концами и Ева всегда была недовольна. Может, были и другие причины. Я видел их фотографии в юности. Думаю, нелегко было трем красивым женщинам жить в одном доме.

Джулия моргнула и чуть не потеряла нить рассказа. Интересно, понимает ли Дрейк, как сильно он блестит? Золотой «Ролекс» с золотым браслетом, золотые запонки, гель для укладки волос.

– Я… я… – Она поспешно взглянула на свои заметки, не подозревая, что Дрейк решил, будто ее рассеянность вызвана его неотразимой красотой. – Итак, Ева покинула родной дом.

– Да. А моя мать вышла замуж. Я слышал, что мой отец был влюблен в Еву. Мать была не очень молода, когда вышла замуж, долгие годы не могла забеременеть. Может, все-таки хотите выпить? – спросил он, проходя к бару.

– Нет. Но, пожалуйста, продолжайте.

– Ну, в конце концов я оказался единственным и неповторимым. – Дрейк бросил в стакан кубики льда, залил их минеральной водой. Он предпочел бы коньяк, но чувствовал, что Джулия не одобрит спиртное до ленча. – Люсиль посвятила свою жизнь путешествиям, кажется, даже жила в коммуне… Очень в духе шестидесятых. Она погибла в железнодорожной катастрофе где-то в Бангладеш или на Борнео около десяти лет назад.

Джулия отметила в блокноте, что о жизни и смерти своей второй тети Дрейк рассказал без всяких эмоций.

– Как я понимаю, вы не были близки.

– С тетей Люсиль? – Дрейк чуть было не расхохотался, но вовремя замаскировал смех кашлем. – Не думаю, что видел ее больше трех-четырех раз в жизни. – Он не стал добавлять, что Люсиль всегда привозила ему шикарную игрушку или красивую книжку. И что она умерла почти нищей. Никакого наследства для Дрейка – никаких теплых воспоминаний о Люсиль. – Она никогда не казалась мне реальной, если вы понимаете, о чем я говорю.