Онлайн книга «Сломанная тень»
– Спасибо, я не голоден! – поблагодарил Баумгартен. – Если только чаю! – Дуська! Чашку барону! Попробуйте вареньице! Вот сливовое, а здесь земляничное! – Застрелен граф Ухтомцев! – огорошил всех барон, сев за стол. – Господи Иисусе! – запричитала Ирина Лукинична. – Дмитрий Владимирович? – уточнил Лаевский-старший. Барон подтвердил кивком. – На войне? – еще раз уточнил Андрей Артемьевич и тут же осведомился у Змеевой: – А какая сейчас война, Оленька? Турецкая? Память генерала была скрупулезна в делах минувших, а вот сиюминутное часто от него ускользало. – Турецкая закончилась, Андрей Артемьевич! Только на Кавказе с чеченами… – В квартире на Фонарной. Сегодня ночью, – сообщил друзьям подробности Баумгартен. – Убийцу поймали? – спросил Владимир Лаевский. – Нет, и ловить не будут! Полиция сочла самоубийством! – Самоубийством! – изумился Тучин. – Странно! Вчера, когда мы возвращались от тебя… Владимир Лаевский наступил под столом на ногу своему болтливому кузену, но тот продолжал, как ни в чем не бывало: – Мы подвезли графа… – Вернее, сначала кучер завез нас, а потом графа, – с досадой зачем-то уточнил Лаевский. – Не важно, – отмахнулся Тучин. – Я хотел сказать, что граф не походил на самоубийцу. По дороге расспрашивал меня об Италии, говорил, что с удовольствием бы еще раз туда съездил… – А почему полиция решила, что граф застрелился? – поинтересовался Угаров. – Его нашли в постели с пистолетом в руке и пулей в виске! – Прекрасная смерть! – обрадовалась Софья Лукинична. – Чик – и нету. – Извините, еще вопрос, барон, – продолжил Денис, – а почему вы считаете, что граф был убит? – Причин уйма. Назову главную. Я сам только что оттуда, видел все своими глазами. Пистолет у графа в правой руке. – Ну и что? – перебил нетерпеливый Угаров. – А он был левшой! Понимаете? Его убили! И я бы дорого заплатил, чтобы узнать, кто. – Нет ничего проще! – улыбнулась Софья Лукинична. – Приходите сегодня вечером! Будет маэстро Леондуполос… – Кто? Этот шарлатан? Который духов вызывает? – всплеснула руками Ирина Лукинична. – Да! – с вызовом ответила ее сестра. – Я пригласила его устроить сеанс! – Когда ж ты успела? – Вчера в театре. Мы вызовем дух Ухтомцева и спросим, кто его укокошил! – Свят, свят, свят! – запричитала Ирина Лукинична. – Что же такое делается, Денис Кондратович? – Угаров обмолвился, что мечтал о пострижении, и потому сразу попал у богобоязненной тетушки в почет. – Как там в Писании про вопрошающих мертвых? – «Не должен находиться у тебя … вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это» [6] . – Чья бы корова мычала… – Софья Лукинична сделала паузу, одарив Дениса испепеляющим взглядом огромных, таких же, как у Полины, васильковых глаз. Угаров смутился, а Лаевская резко развернулась и закончила фразу, обращаясь уже к сестре: – …а твоя бы молчала! Духов, значит, спрашивать нельзя, а всякую чушь предсказывать можно! Не твоя ли Марфуша весной конец света предрекала? А? – То другое дело! Сие ей Богоматерь по секрету открыла, – с серьезным видом возразила сестра. – Богоматерь, говоришь? Обманула вас ваша Матерь! Весна давно кончилась, а свету хоть бы хны! – Потому что Марфуша упросила отсрочить. Многие не знали, перед Страшным судом не покаялись. Денис Кондратович, к примеру. – Без толку ему каяться! – Лаевская опять наградила Угарова презрительным взглядом. – Я думала, он ух! – Софья Лукинична всплеснула руками. – А он – тьфу! Подлец и развратник! На честь мою покушался! Ирина Лукинична сообразила, что зря приплела Угарова, и поспешила переключить внимание сестры: – И Матвей Никифорович не знал! – Матвей не знал? – голос Лаевской из грозного стал сладостно-томным. – Матвей! Вы верите в такую чушь? Кислицын, сделав последний глоток из чашки, положил на стол салфетку и учтиво ответил: – К любым предсказаниям я отношусь с уважением. Однако прошу простить! Мне пора на службу! Всем приятного аппетита! – А мне по магазинам! – встала вслед Софья Лукинична. – Софушка! – предостерегающе воскликнул Лаевский-старший. – А в чем я, по-твоему, на маскарад пойду? – Но только одно платье! Умоляю! – простонал Андрей Артемьевич. В дверях, налетев на дворецкого, Софья Лукинична влепила ему две пощечины. – Приехала княгиня Дашкина. Просила доложить! – потирая щеки, произнес Никанорыч, когда хозяйка скрылась. – Юлия? Какая приятная неожиданность! – обрадовалась Полина. Угаров весь завтрак украдкой наблюдал за ней – молодая женщина была чем-то озабочена: ела через силу, в разговоре участия не принимала и постоянно вытирала лоб платочком. – Пойду встречать! Через десять минут в столовой остались только Тучин, Владимир Лаевский и Баумгартен. – И самое главное! – сказал барон. – Я не хотел при всех. У изголовья кровати лежала игральная карта. Дама треф! – Ну и что? – спросил Лаевский. – А то, что в кармане Яши Репетина тоже была дама треф. – Случайность! – Случайность? Дама треф – пароль! Постоянный пароль наших встреч. За каких-то пару месяцев погибает уже третий наш товарищ! Это что? Тоже случайность! – Антон! Ты просто вне себя после смерти Яши… – Лаевский! Все очень серьезно! Кто-то убивает нас! Верхотуров, Репетин, Ухтомцев… – Боже! Антон! Ты еще Костю Яроша приплюсуй! Баумгартен встрепенулся: – Да! Костя! Точно! – Костя умер от свинки! – Да, да! От свинки! – пробормотал Баумгартен. – Ты помнишь Костины пистолеты? Дуэльную пару? Ярош хвастался, что французские, трофейные, отец ему подарил! – Припоминаю… – Где они? – Откуда я знаю? Антон, ты извини, мне тоже пора на службу… – И я тороплюсь… – Тучин сидел как на иголках. Пришла Дашкина, а он вынужден торчать в столовой. – Да выслушайте, наконец! Ухтомцев застрелен из Костиного пистолета. Я вспомнил, где его видел! – Ты уверен? – Абсолютно! Перепутать невозможно! Костя нацарапал на рукоятках «КЯ». Чтобы не украли. – Как они оказались у Ухтомцева? |