Онлайн книга «Сломанная тень»
– Не узнали? – хихикнула падшая. – Нет, конечно! – Князя передернуло от возмущения. – Ваш ангел-хранитель! – Кто? – поразился Арсений Кириллович. Он никак не мог прийти в себя. – Ваш ангел-хранитель! Кабы не я, в Петропавловке бы сейчас сидели. Деньги принесли? Князь, обладавший живым воображением, тотчас увидел себя в кандалах. Страшное зрелище так его потрясло, что он даже припомнил план, который обдумывал весь день. – Сударь, то есть сударыня! Ваш поступок безнравствен… После сих слов князь намеревался, глядя шантажисту в глаза, произнести душеспасительную речь, которая, вне всяких сомнений, заставит его раскаяться. – Я с вами согласна, ваше сиятельство! – хихикнула дама. – Покрывать якобинца – отвратительно. Мучилась весь обед – то ли к вам ехать, то ли в Третье… План с треском провалился. Но письмо-то надо вернуть! Вопрос жизни и смерти! Зажав между ног бесполезную трость, Арсений Кириллович сел вполоборота к спутнице: – Письмо при вас? – Письмо против денег. – Отдайте немедленно! – потребовал Дашкин грозным тоном. – А то… – В полицию побежите? – засмеялась дама. – Давайте высажу, здесь недалеко. Экипаж тряхнуло на кочке; а князь только этого и ждал. Вцепился руками в горло шантажистки. В ответ в грудь Арсения Кирилловича что-то уперлось. – Пистолет! – сдавленно пояснила дама. – Заряженный! Князь разжал руки. Вдруг и вправду!.. – Арсений Кириллович, время дорого, – деловым тоном продолжила шантажистка. – Гоните двадцать тысяч, получите письмо и проваливайте! – Я… – князь замялся. – Я не взял с собой денег! – А зачем явились? Поговорить о моей нравственности? – Но… Это очень большая сумма, сударыня! Я не мог собрать ее за день! – Сколько вам надо времени? – поинтересовалась дама. – Месяц! Придется имение закладывать … – Два дня! – отрезала шантажистка. – Встречаемся пятого в это же время! – Два дня? – ужаснулся князь. – И ни часом больше. Думаю, камергер и сенатор без труда одолжит двадцать пять тысяч. – Но в записке сказано: двадцать! – Двадцать письмо стоило сегодня. Во вторник меньше, чем за двадцать пять, не отдам! Что я, девочка, взад-вперед кататься? Дальше ехали молча. Около дома Дашкина дама скомандовала извозчику: – Тпру! Приехали, Арсений Кириллович! Вылезайте! Князь спустился на мостовую с трудом, ноги дрожали. По привычке приподнял цилиндр и тут же опустил. Хотел сказать что-то хлесткое, но не решился. – Пятого, в пять, – напомнила дама на прощание. – На том же месте? – спросил князь. – Пожалуй, нет, – чуть подумав, решила шантажистка. – Прогуливайтесь по Гостиному. Я вас найду. Экипаж умчался. На противоположной стороне с виноватым видом стояли мальчишки. Их приятельница-собачонка сидела, понуро свесив голову, словно тоже просила прощения. – Чего стоите? – заорал Дашкин. – Догнать! Проследить. Идиоты! Запорю! Приказание было бессмысленным. Пешему догнать экипаж невозможно, особенно в опустевшем вечернем городе. Но не мог же князь, камергер и сенатор, признать свое поражение! – Юлия Антоновна дома? – поинтересовался у камердинера. – Дома-с, – подтвердил Петька. – Занимаются. – Чем? – раздраженно спросил Дашкин. – Рисованием. Учитель к ее сиятельству пришел-с. Просили-с не беспокоить. – Какой учитель? Утром Юлия что-то говорила про рисование, но князю было не до нее – с утренней почтой принесли злосчастную записку. – Не знаю! Молодой такой. Дав пинка нерадивому Петьке, Дашкин толкнул плечом дверь в комнату княгини. – Вы уже вернулись? – с улыбкой вышла навстречу Юлия Антоновна. – Позвольте представить моего учителя рисования: Тучин Александр Владимирович. Развалившийся в кресле молодой человек нехотя поднялся и поклонился, насмешливо глядя на Дашкина. – Очень приятно, – с отвращением промямлил князь. На мольберте красовался девственно-чистый холст, краски были сухи, никаких карандашей и альбомов! – Мы только что приступили, ваше сиятельство, – с улыбкой мартовского кота ответил красноречивому взгляду художник. – Ставили руку! Учились правильно держать кисть. Вот так! Юноша подошел к княгине сзади. Вложив кисточку в ее пальцы, обхватил за запястье и принялся водить рукою Юлии Антоновны, рисуя в воздухе воображаемую линию. – Господин Тучин говорит, что, если держать кисть неправильно, нужный штрих не получится! – пояснила мужу Дашкина. Тела супруги и учителя соприкасались, оба весело улыбались. – Довольно! – вскричал князь. Зрелище было невыносимое. – Урок окончен. Тучин! Пройдемте-ка в мой кабинет. – Но мон шер… – попробовала возразить Юлия. – Увы, Арсений Кириллович! – Тучин достал из кармана брегет и зацокал языком. – Полвосьмого! Совсем забыл. У меня срочные дела. – Вы… Вы не получите за урок ни копейки! – О! Я учу Юлию Антоновну бесплатно. Из любви, так сказать… Тучин нарочно сделал паузу. И расшатанные нервы князю изменили: – Что-о-о?! – Из любви к искусству и дружеских чувств к Юлии Антоновне! – закончил фразу Тучин. – Забываетесь, любезный! – переведя дух, с ненавистью процедил князь. – Дружба с людьми вашего круга нам невозможна! Арсений Кириллович, хоть и радел в душе за равенство сословий, панибратство меж ними отвергал. Да и крестьян мечтал освободить больше на бумаге, ни одному из своих вольную так и не дал. Юлия Антоновна попробовала объяснить: – Александр Владимирович – потомственный дворянин. Его папенька послал Сашу… Князь округлил глаза, и Юлия Антоновна быстро поправилась: – … Александра Владимировича на учебу в Италию. – Как? Дворянин-художник? – изумился Дашкин. – Да, ваше сиятельство! Столь наглые поклонники жены Дашкину еще не попадались. Обычно, завидев князя, ловеласы краснели и спешно ретировались. – Вы, кажется, торопитесь? Так не смею задерживать! – Был рад знакомству! Позвольте ручку, княгиня! Честь имею! – Щелкнув каблуками дорогих сапог, Тучин удалился. – Как это понимать, сударыня?! |