Онлайн книга «Сломанная тень»
Дверь открыли снаружи: – Выходите! Незнакомый двор. У двери два жандарма с факелами, между ними офицер. Тот же вопрос: – Тоннер? Илья Андреевич? – Он самый! Где я нахожусь? – Третье отделение собственной его императорского величества канцелярии! – без запинки выпалил офицер. – Следуйте за мной! Жандармы, поджидавшие у дома Дашкина, двинулись следом. Быстрый проход по казенному коридору. Приемная, набитая адъютантами. Илья Андреевич терялся в догадках. Адъютанты сосредоточенно перекладывали бумажки, периодически вскакивали и убегали, потом возвращались. Никто не обращал на Тоннера внимания, офицер, приведший его, ушел. – Тоннер? – скуластый потомок татарских ханов смерил доктора равнодушным взглядом. – Илья Андреевич! – раздраженно представился доктор. – Входите! – адъютант распахнул дверь. Тоннер шагнул. За небольшим столом весьма и весьма скромного кабинета сидел генерал с широкой синей лентой через плечо. Он оторвался от бумаг, умные ироничные глаза несколько секунд изучали доктора. Потом генерал откинулся на спинку, усмехнулся в усы и спросил: – Что ж встали? Проходите! – С кем имею честь? – поинтересовался Тоннер. – Граф Бенкенштадт! – генерал встал и неожиданно протянул подошедшему доктору руку. – Тоннер Илья Андреевич! – в который раз представился наш герой. – Наслышан! Садитесь! – Вы явно что-то недоговариваете, Илья Андреевич! – разговор затягивался. И чая уже выпили не по кружке, а Тоннер, испросив разрешения, даже выкурил трубку. – Я могу ошибаться! Моя версия основана не на фактах, а лишь на предположениях! На догадках! – Однако интересующие вас сведения не могут быть обнародованы! – Понимаю, ваше высокопревосходительство. Но подозреваемых несколько. А мотивы убийств не понятны. Дайте мне ключ, а как добыть доказательства без него, я придумаю! Сцепив руки, Бенкенштадт покрутил большими пальцами. – Я должен подумать, Илья Андреевич! – наконец сказал он. – Ответ сообщу завтра! Через Терлецкого! Кстати, именно он рекомендовал мне вас. – Я догадался! – Он же будет… – … приглядывать? – дерзко закончил фразу Тоннер. Бенкенштадт снова усмехнулся. Тоннер ему нравился. Умный и к тому же немец. – Приглядывать, да! Не забывайте: мы не карманника, убийцу ловим. Мало ли что! Помните главное: расследование нам поручил император! Провалить его мы права не имеем! С богом, Илья Андреевич! С богом! – Рехнуться можно! – Терлецкий, поджидавший Тоннера в приемной, был непривычно трезв. Они вместе вышли на набережную. – Днем отправили в отставку, вечером за то же самое представили к ордену! – Не радуйтесь! За ночь передумают и утром повесят, – за полчаса «ареста» Тоннер столько всего переосмыслил, со столькими попрощался навек, что сдерживать сардонических усмешек не пытался. – А меня рядышком! – Где, интересно, мой Роос? – У постели Дениса. Именно Корнелиус нашел Угарова с многочисленными переломами и на извозчике привез ко мне в Академию. – Что с Угаровым? – Перелом ключицы, голени, ушибы и ссадины. Пока без сознания! – Выживет? – Не сомневаюсь! Он крепкий! А какая необыкновенная интуиция! Ему бы в медицину! – Такой молодой – и останется калекой! – посочувствовал Угарову Терлецкий. – Калекой? Ну уж нет! Я вверил его лучшим хирургам. – Тоннер взглянул на часы. – Надеюсь, они уже заканчивают остеосинтез по методу Мухина. – Эй, любезный! – Терлецкий помахал лихачу. – Куда едем, Илья Андреевич? – Мы куда-то едем? – делано удивился Тоннер. – К Лаевским! Надо рассказать про Дениса! Чтоб не волновались! – Илья Андреевич! Как кстати! – из дверей выскочили швейцар и Никанорыч. – Что случилось? – Софья Лукинична не дышит! – Давно? – С полчаса! Тоннер быстро преодолел лестницу и уже через минуту влетел в комнату. Собравшиеся у изголовья повернулись к нему с надеждой, но Илье Андреевичу сразу стало ясно: перед ним труп! В эту комнату доктор попал впервые. Вся, снизу доверху, была она обита войлоком, на полу ковер. Из мебели кровать и стул, намертво прикрученный к полу. Тут держали Софью Лукиничну, когда она впадала в буйство. – Что произошло? – Я воды принесла, – сказала горничная, утирая фартуком слезы, – а барыню стошнило… и не дышит она. Тоннер наклонился к темно-желтым пятнам на одеяле. Неприятный и очень характерный запах. – Кто последний видел Софью Лукиничну живой? – доктор оглядел присутствующих. Ба! Владимир Лаевский! Интересно, где он провел последние сутки? А рядом незнакомый красавец. Неужели Юрий Налединский? – Я к ней со Шнейдером заходила. Пару часов назад. – Ирина Лукинична сверлила Тоннера темными глазами. – Лучше Софье стало! Потребовала, чтобы развязали. Борис Львович разрешил. – Опий давали? – спросил Тоннер. – Нет! – ответила Ирина Лукинична. – Борис Львович сказал: никаких лекарств. В деревню велел везти. – Не давали опий? Странно! – Тоннер шпателем собрал рвоту, поместил в пробирку. – Вы подозреваете отравление? – спросил Андрей Артемьевич. – Запах опия чувствуется. Окончательно скажу завтра, анализ трудоемок. – Откуда взялся опий? У нас отродясь его не было! – раскудахталась Ирина Лукинична. – Он продается в аптеках. Софья Лукинична могла его купить, – ответил ей Тоннер и похолодел. – А где моя бутылочка? Вчера на столике в гостиной оставалась! – В гостиной? Нет там никакой бутылочки! – вступил в разговор незнакомец. – В ней опий был? – уточнила Змеева. – Да! Неужели Софья Лукинична его украла, а когда ее развязали – выпила?! – вскричал Тоннер. – Убивец! – заорала Марфуша. – Убивец! – Что ж вы ядами-то разбрасываетесь? – раздраженно спросил предположительный Налединский. – Простите, сударь! Мы не представлены… – Мой муж, Юрий, – опомнилась Полина. – Доктор Тоннер! – Мне надо поговорить с вами! Наедине! – вместо приветствия сказал Налединскому Илья Андреевич. – Вы ответите за это! – Лаевский внезапно бросился к доктору, но Терлецкий вроде бы случайно выставил ногу. Владимир упал. – Ой! Простите! – Федор Максимович подошел к нему, перегородив дорогу к Тоннеру. |