Книга Календарь Морзе, страница 23 – Павел Иевлев

– Что это, Бэрримор? – спросил я у волхва. Он выглядел растерянным и нервно подергивал себя за бороденку в предвкушении весьма вероятных трындюлей.

– У нас разрешенная акция! – возмущенно сказал он. – Вот бумага из мэрии!

– В заднее дупло ее себе засунь, выродок сатанинский! – громко захохотал предводитель «Братства Рыбака» архистратиг Евлампий, удостоенный этого звания, видимо, по размеру пуза. На пузе лежал такой огромный латунный крест, что на его ношение стоило бы выдавать оружейную лицензию. – Не может в нашем православном Отечестве быть разрешений на сатанинский обряд!

– Это не сатанинский обряд, а наш исконный славянский праздник! День снопа Волоса! – испуганно пискнул в ответ Дуремар.

– В заднее дупло себе засунь волосатый сноп! – однообразно парировал «ловец человеков». – Несть славян без православия! Жиды и содомиты вы все!

Бабы в сарафанах взволнованно закулдыкали и затрясли младенцами, демонстрируя, что содомиты там как минимум не все.

– Я мастер славяно-горицкой борьбы! – неуверенно предупредил оппонента волхв.

– С нами Бог и Отчизна! – парировал архистратиг.

Ситуация явно зашла в тупик. Сейчас кого-то будут бить.

На меня непонимающе покосились обе стороны. Это отвратительное чувство, когда цитируешь классиков, а на тебя только глаза пучат… Почти так же унизительно, как объяснять анекдот. Почему здесь никто не читает книг?

– Не звени пихтами, Дуремар! – сказал я зло.

Мастер постельной борьбы, глядь. Если бы не женщины с детьми, я бы пальцем не пошевелил их разнимать – пусть хоть поубивают друг друга, идиоты.

– Оставьте их в покое, – обратился я к пузатому бородачу. – Они не будут проводить никаких обрядов. Они сейчас домой пойдут.

– У нас же… – кто-то из роднолюбских хиппарей потряс пучком травы, который они пытались выдавать за сноп, но на него даже собственный волхв не обернулся. Надо было с вилами идти, раз уж вы за сельское хозяйство.

– А кто ты такой мне указывать? – надулся архистратиг.

– С вами Антон Эшерский, «Радио Морзе»! В эфире передача «Не зли меня, толстый!», – продекламировал я бодрым рабочим тоном.

Архистратиг набычился, но настаивать не стал. То ли драться с диджеем ему было невместно, то ли что-то про меня слышал.

Волхва я развернул в сторону дома и коленом придал небольшое ускорение, пока куканоиды не передумали. Бабы в сарафанах радостно подхватили детей и подолы и, обступив Дуремара, быстро повели его вдаль, объясняя по дороге, что вовсе-то он не зассал, а вообще настоящий Велес и даже немножко Перун. Местами.

Догонять их «рыбаки» определенно не станут – комплекция у них не та, чтоб бегать.

Архистратиг меж тем развернулся к своим пузанам и умело сделал вид, что они только что прилюдно победили и обратили в бегство супостата. Практически изгнали Нечистого. Под его, архистратиговым, разумеется, умелым и отважным руководством.

Мне очень хотелось снова процитировать Пруткова:

но я уже знал, что никто не оценит, только воздух зря сотрясать. Так что я молча развернулся и пошел на работу.

– Вы же боксер, мастер спорта? – перебил меня Александр Анатольевич, заглянув в свои бумажки. – Еще и выступали в боях без правил.

– Я был молод, и мне нужны были деньги, – ответил я цитатой, которую, разумеется, опять никто не заметил.

Я слишком начитан для этого города.

– Почему оставили спорт? Вас считали перспективным молодым спортсменом, ваш тренер утверждал, что быть вам чемпионом…

– Травма колена, – соврал я. – А вы с какой целью интересуетесь?

– Я просто хочу понять, с кем имею дело, Антон. Здесь не так много… хм… не местных. Кстати, любопытный факт – недавно несколько ребят из пригорода попытались выяснить отношения с каким-то приезжим, представляете?

– Да что вы говорите? – изумился я. – Кто бы мог себе такое вообразить? O tempora! O mores!  ^[33]

– Да-да, представьте себе. Ночь, сельский клуб, молодая кровь играет…

– Надеюсь, кончилось все благополучно? – поинтересовался я участливо.

– Для них – не очень, – вздохнул Александр Анатольевич. – Они попали в больницу с травмами разной тяжести.

– Вы кого-то подозреваете?

– Что вы! Бытовые конфликты относятся к зоне ответственности муниципальной полиции. Не стоит смешивать компетенции. Кроме того, потерпевшие не подавали заявления. Просто интересуюсь вашим мнением о происшествии.

– Ужасная трагедия! – покачал я головой. – Но, раз заявлений нет…

– Да-да, давайте вернемся к воспоминаниям. Итак, оскорбив по религиозному признаку и разогнав угрозой применения насилия две группы социально-активных горожан, как продолжили вы свой день?

Вернувшись в студию, я застал там Кеширского. Начальник посмотрел на меня с укоризной – в глубине души он считал, что я должен находиться на работе двадцать четыре часа в сутки и еще немножко сверх того – но ничего не сказал, зная, что бесполезно.

– Дрей Дреич, – спросил я его, – вы что, всерьез верите во всю эту бредосрань с пуклами?

– Я, Антон, как и наши инвесторы, всерьез верю в конверсию рекламы  ^[34],– вздохнул он, – и тебе советую в нее уверовать, аки в жизнь вечную.

– Добрый день, с вами «Радио Морзе» и Антон Эшерский. Мы продолжаем дневной эфир. Сегодня четверг, тринадцатое июля, и выходные ближе, чем кажется. Ожидание выходных – разве не в этом квинтэссенция идеи офиса? Места, ограждающего человека от созидательного труда? Места, где бесцельно пройдет жизнь большинства наших современников?

Всю вторую половину дня я трепался, не приходя в сознание. Ставил музыку, нес чушь, каждый час на десять минут уступал микрофон Чото для выпуска новостей. Никаких особенных сенсаций, помнится, в них не было – какой-то британский гонщик стал балериной-трансгендером, японцы изобрели смарт-вилку, заглушающую чавканье, ограбившие магазин пьяные еноты не смогли выступить в цирке, пингвины Антарктиды были объявлены сторонниками Израиля… В общем, мир жил своей обычной жизнью. Чото почему-то взволновала новость, что некая американка показала купленную шесть лет назад еду из «Макдоналдса» – и она до сих пор выглядит как новая. Еда, а не американка, разумеется. Тоже мне сенсация. Я уверен, что это только первый шаг к совершенству. Идеальный фастфуд будущего будет выглядеть как новый даже на выходе из задницы. Чтобы потребитель мог сдать его в trade-in и купить свежий гамбургер со скидкой.