Книга Книга Короткого Солнца, страница 307 – Джин Вулф

— Огромный божок, — сказал им Гончая. — Рог сидел в его руке. И божок согнул пальцы, чтобы защитить Рога от дождя.

— Все это не имеет никакого значения. Важно то, что он сказал мне.

— Шелк речь! — предложил Орев.

— Да, Шелк говорит. Иногда слишком много, и никогда не ест достаточно. Это отличные булочки. — Он взял еще одну и намазал ее маслом.

— Разве тебя зовут не Рог? — спросила Мята.

Он взглянул на нее:

— Конечно, Рог. А, это... Орев называет меня так, вот и все. Кажется, он привык называть своего хозяина Шелком и теперь считает своим хозяином меня. Без сомнения, он вернется к патере Шелку, когда мы его найдем. Орев, похоже, тоже его ищет.

— Что тебе сказал божок? — спросил Бизон. — Я бы хотел это услышать.

— А я бы хотел узнать, где Шелк. Я должен предложить обмен информацией. На самом деле, я расскажу. Конечно, расскажу, заключим мы сделку или нет — как кальде, ты имеешь право знать. Но ты мне расскажешь? В награду за откровенность с тобой?

— Да, — ответила Мята.

Бизон вздохнул:

— У моей жены есть привычка обещать больше, чем мы можем сделать. Я не знаю, где сейчас живет кальде Шелк, хотя, возможно, смогу это выяснить. Но я намеренно предпочитаю не знать. Если я объясню, этого будет достаточно?

— Я бы предпочел, чтобы ты сделал больше, — сказал он.

— Тогда я попробую. Моя жена рассказала вам, как она стала кальде. Вскоре после этого начались темдни, и появился первый божок.

— Я понимаю.

— Вот к чему она клонила. Мы считаем, что человек, стрелявший в нее, возможно, думал, что Шелк снова станет кальде, если она умрет. Есть такое мнение...

— Оно не очень распространено, — сказала им Мята, — но оно есть.

— У некоторых людей есть мнение, что боги сердятся на Вайрон, потому что Шелк больше не кальде.

— Сам хотел х'уйти, госпожа сказала, — пророкотал Хряк.

— Он добровольно сложил с себя полномочия, — подтвердила Мята, — как я вам и говорила. Он даже не спросил меня, соглашусь ли я на это. Возможно, это было мудро с его стороны, потому что не думаю, что я бы согласилась. А так я была достаточно глупа, чтобы принять должность, когда он назначил меня своим преемником.

— Ты должна была, — сказал ей Бизон. — Они бы взбунтовались.

— Наверное. Я могу только благодарить богов за то, что у меня хватило здравого смысла уйти в отставку после того, как в меня выстрелили, и использовать свою рану в качестве оправдания.

— Твоя рана была очень серьезной.

— Она мешала мне сидеть за письменным столом. — Она улыбнулась. — Теперь я могу пошутить и сказать, что мне ужасно надоело лежать на животе. Но выстрел сломал мне правое бедро, и я молюсь о том дне, когда смогу пошутить и над этим. Рог, ты говорил, что люди снова уезжают в посадочных аппаратах.

Он кивнул.

— Ты был прав. Многие хотят вернуть Шелка. Некоторые просто считают, что Шелк — кальде, которого хотят боги. Другие думают, что Шелк был прав, что боги хотят, чтобы мы продолжали посылать людей наружу. Я полностью прекратила это и приказала гвардейцам захватить все посадочные аппараты. Первоначально Пас отправил туда солдат, чтобы защитить их. Ты это знал?

— Х'йа, — сказал Хряк.

Гончая покачал головой:

— Ну, а я этого не знал. Ты, Рог?

— Знал. Шелк рассказал мне об одном, а позже мы нашли тела других в туннелях. Они были окрашены в синий цвет, а не зеленый, как наши. В них стреляли из карабина.

— А в меня — нет. У убийцы был игломет. — Улыбка Мяты стала горькой. — Он не смог бы поднести карабин так близко. На чем я остановилась?

— Вы говорили о том, что Гвардия кальде взяла на себя заботу о посадочных аппаратах, — сказал Гончая. — Я никогда не видел ни одного. Наверное, я здесь единственный такой.

— Х'и Хряк, — заявил Хряк, которого поддержал Орев: — Нет видеть.

— Солдаты, которых Пас так давно разместил там, были убиты людьми, хотевшими украсть карты: воры знали, что в посадочных аппаратах есть карты. Мы заменили их своими собственными. По пять солдат на каждый посадочный аппарат. Разве не так, дорогой?

Бизон кивнул.

— После того, как меня попытались убить, мой муж хотел наказать всех, кто изъявил желание уйти...

— Тех, кто участвовал в демонстрациях и подписывал петиции, — сказал Бизон. — Это началось после первого темдня, и я приложил немало усилий, чтобы выяснить, кто были организаторы, а затем и кто были остальные. За многими из них стоял Капитул.

— Хорош Шелк! — воскликнул Орев. — Нет резать!

Он кивнул:

— Меня это не удивляет.

— Пас якобы говорил с Пролокьютором, — сказал им Бизон. — Обычные глупости.

— Во всяком случае, — сказала Мята, — мы решили, что лучше всего разрядить обстановку, насколько возможно. — Она посмотрела на Бизона, ожидая подтверждения, и тот кивнул.

— Было бы ужасно арестовать всех этих людей. У нас была бы еще одна революция...

Бизон фыркнул.

— О, мы бы победили, — сказала она. — Я полностью согласна с этим. Но какая это была бы победа! Мы поздравляли бы друг друга, убив людей, которых должны были вести за собой.

— И вы разрешили некоторым людям уйти — исполнить волю Паса, если позволите мне так сказать.

— Конечно, — подтвердил Бизон. — Просто мы не чувствовали, что Пас хочет уничтожить Вайрон и что мы достигли этой точки. При правлении Шелка уехало так много людей, что город оказался на грани коллапса. Вот почему он должен был уйти.

— Тогда вы не можете возражать против того, чтобы я отвез его на Синюю, но вы не знаете, где он...

— ...живет. Вот именно. И ты не единственный, кто ищет его, Рог. Ты это знаешь?

Он пожал плечами:

— Я знаю, что вчера вечером в «Горностай» приходили какие-то люди. Там мы и остановились, и предположительно — признаюсь, мне трудно в это поверить — Шелк тоже был там.

Бизон кивнул:

— Они избили портье. Они потребовали, чтобы он сказал им, в какой комнате живет Шелк, и он совершенно честно ответил, что в «Горностае» нет постояльца с таким именем, и показал им свою книгу регистрации. Они избили его довольно сильно и бродили по коридорам, пока их не выгнал гвардеец.

— Плох люд? — поинтересовался Орев.

— Вы их не арестовали?

— Мы пытались.

— Я об этом не слышала, — сказала Мята. — Что им нужно от кальде Шелка?

— Отвезти его на Синюю. Так они говорят.

Мята поджала губы и задумалась.