Онлайн книга «Не покидай меня»
|
Я подумаю: "Боже всевышний! Я тебя никогда не забуду, Я тебя никогда не увижу". Не мигают, слезятся от ветра Безнадежные карие вишни. Возвращаться — плохая примета, Я тебя никогда не увижу. И качнутся бессмысленной высью Пара фраз, залетевших отсюда. Я тебя никогда не увижу, Я тебя никогда не забуду… (Опера «Юнона и Авось» — «Я тебя никогда не забуду») Ну что же, в конце песни, уткнувшись в платочки, всхлипывали все дамы в зале, и мы немного растерялись, но тут нас выручил один очень представительный господин с жестким, бескомпромиссным выражением лица. — Ну-ка! Хватит слез! Попробуйте спеть что-нибудь для меня. Угадаете, награжу. Нет — так на нет и суда нет. Глядя на его суровое лицо и плутоватые глаза, мне почему-то померещилось, что данный гражданин принадлежит к наемникам, что нам не раз встречались по дороге, и я рискнула: Одной водою полито, одной рукою полото То поле, где растет мечта про золото. За лацканы затасканы, охаяны, обласканы Плоды греха, казавшиеся сказкой нам. И вот соединение мечты с плодом растения Дает невероятный урожай греха. Погодные условия, обличья и сословия Ему не повредят наверняка. Идет девица ль под венец, сказал ли истину мудрец, Созрел на поле огурец. Мы мудреца тем огурцом, девицу — в интересный дом… Греху — начало, истине — конец. Ах, согрешил неплохо ты и небольшие хлопоты Создать себе хозяйственный уют. Ведь ротозеи там и тут глазеют, ходят и снуют, Созреют, в наши руки попадут. Да, грех виновен только в том, что называем мы грехом, Так нет на нем греха и наплевать. И чтоб не горевать потом, пора делится опытом Тому, кто хочет всем повелевать. И значит надо поле поливать! (к/ф «Узник замка Иф») Сначала я спела, потом испугалась наступившей тишины, но все обошлось. Заказчик расхохотался на весь довольно большой зал и кинул к нашим ногам небольшой, приятно звякнувший, кошелек. Заметив нашу усталость, Станив решил прервать затянувшееся представление: — Дорогие наши зрители, вечер был длинным и, надеюсь, приятным для всех. Исполнители готовы на прощание исполнить последнюю заявку на сегодня, и мы будем прощаться. Посыпались различные предложения, но меня тронула просьба человека сидевшего за одним из дальних столиков. Его мрачный и безрадостный взгляд тревожил меня весь вечер. Слишком много в нем было горечи. Довольно молодой еще человек, лет тридцати пяти, добротно и аккуратно одетый, с крепкой фигурой. Казалось, что именно сейчас он решает, стоит ли ему жить. — Меня предала женщина, которую я боготворил. Споете для меня? — попросил он. Он мне понравился, и чтобы его подбодрить я спела ему любимую песню мужа. Надо мною тишина, небо полное дождя, Дождь проходит сквозь меня, Но боли больше нет. Под холодный шёпот звёзд Мы сожгли последний мост, И всё в бездну сорвалось. Свободным стану я от зла и от добра, Моя душа была на лезвии ножа. Я бы мог с тобою быть, Я бы мог про всё забыть, Я бы мог тебя любить, Но это лишь игра. В шуме ветра за спиной Я забуду голос твой И о той любви земной, Что нас сжигала в прах. И я сходил с ума, В моей душе нет больше Места для тебя. Я свободен словно птица в небесах, Я свободен, я забыл, что значит страх. Я свободен с диким ветром наравне, Я свободен наяву, а не во сне <…> (Слова: Кипелов В., Пушкина М.) Музыка: Кипелов В. Пока длилась песня, я неотрывно смотрела ему в глаза. Взгляд его светлел, плечи расправлялись. Мне даже показалось, что ему стало легче дышать, и надежда на лучшее поселилась в его сердце. В зале многие улыбались, смотрели на нас с одобрением и люди, пока мы раскланивались, приглашали нас посещать их городок почаще. Выступление закончилось, мы уже отдыхали с Дани и Багирой в своей комнате, когда брат задумчиво произнес: — А ты заметил, Эль, во время выступления в зале богато и безвкусно одетого полукровку? Один из его родителей точно эльф. Две первые наши песни он просто слушал, а остальные записывал на кристалл. — Записывал как, с картинкой? — Нет, таких артефактов еще не придумали, хороший маг может показать иллюзию увиденного, а у этого магии нет, он просто на артефакт звук записывал. Скорее всего, он бард и будет выдавать наши песни за свои. — А-а-а, это ничего! Нового, похожего на наши, он все равно не придумает. Будет петь одно и тоже, и сам себя выдаст. Тем более, что записал он только то, что мы пели сегодня, а это малая часть. Да и многие наши песни уже поют люди, так что пусть пользуется, лишь бы не переврал. — Нет, петь будет хорошо! Недаром же он полукровка. Давай уже укладываться спать. Никогда раньше я не думала, что можно устать от пения, — пожаловалась «моя сестричка». День подошел к концу, и мы больше ничего от него не ждали, но стоило только нам коснуться головой подушек, как в нашу дверь тихонько постучали. — Кто там? — подойдя к двери, в пол-голоса спросила я и услышала: — Извините, господа музыканты, это я, хозяин. Разрешите войти? Приоткрыв дверь, я позволила ему пройти в комнату и вопросительно на него посмотрела. — Во время вашего выступления ко мне подходили многие желающие с вами пообщаться, но я всех отсылал к вашему старшему. Последним эту просьбу высказал человек, которому я не могу отказать. В свое время он оказал мне большую услугу. Сейчас он здесь проездом и я гарантирую вам полную безопасность при разговоре. Если вы согласны его выслушать, я его позову, если нет, то он не будет вам надоедать, сегодня уж точно. Усмехнувшись его оговорке про «сегодня», кивком головы выразила наше согласие на разговор. Хозяин вышел. Я села на кровать рядом с Дани, а в приоткрытую дверь мягко скользнул человек в черном плаще с накинутым на голову глубоким капюшоном, скрывающим черты лица. Капюшон с головы тот откинул сразу, как только закрыл за собой дверь и шагнул в комнату. Мужчина средних лет обладал довольно непримечательной внешностью. Все его движения были плавными, но очень стремительными и выдавали в нем мастера боя. Мы заметно напряглись, а кашна, лежащая до этого у окна, неуловимым и стремительным движением оказалась прямо перед нами. При этом она еще и застыла в стойке, которая ясно показывала, что она готова к нападению. |