Онлайн книга «Королевство Краеугольного Камня. Книга 1. Мастер крушений»
|
– Пожалуйста, Гийом, – подбодрил Тибо, – ты преодолевал и бо́льшие трудности. Капитан набрал в грудь воздуха и взял протянутую руку. Исторический момент был краток. Манфред вдруг появился с вазой конфет, как будто услышал треск сокрушаемых традиций. Гийом и Тибо спрятали руки в карманы, словно мальчишки, застигнутые врасплох. Конфеты не сулили добра: вечное оправдание Манфреда, когда он являлся без зова. Бесшумно скользя, мажордом поставил вазу на пузатый комод, который уцелел после великой уборки по двум причинам: не пролезал в двери и служил хранилищем скипетра. – Угощайтесь, ваше королевское величество. – Вы чем-то озабочены, Манфред? Король и мажордом понимали друг друга с полуслова. Скоро, возможно, смогут разговаривать и без слов. – Освежил в памяти сроки, которые предустановлены для королевского путешествия, сир. Тибо хлопнул себя по лбу. Он совсем позабыл о путешествии! – Неисчислимые беды… – напомнил мажордом. – Да-да, спасибо, Манфред. Вы совершенно правы, медлить нельзя. Советницы предупреждали, что в далеких провинциях любой светловолосый паренек может сойти за меня и стать самозванцем. – Что уже само по себе беда, ваше величество, – насупился Манфред. – Возможно. Да и холода наступают. Если я выеду через три дня, вы успеете все подготовить? – Через три дня все будет готово, сир. Ваше величество сразу направится в Центральную провинцию или предпочтет сделать круг и начнет с Френеля? – Сначала Френель, потом Центральная, потом Северное плоскогорье. Мы навестим Западную и вернемся в Приморье. – Одобряю, ваше величество. Нужно чередовать суровые провинции и культурные из уважения к ее величеству королеве. – Именно так, – согласился Тибо. И подумал: Эме, вопреки убеждению мажордома, придутся по душе как раз суровые провинции, в них больше естественности. А в культурных – напыщенности. – Возьмете с собой скипетр, ваше величество? – Нет, конечно, нет, Манфред. Я же не собираюсь давать аудиенции. Попутешествую, покажусь народу и вернусь домой. Три дня на подготовку – ничтожный срок. Пять торжественных встреч, пять провинций, и немалое расстояние между ними. Но Манфред всегда отличался предусмотрительностью, он заранее составил списки, так что через полчаса особые гонцы помчались извещать советниц о прибытии короля. Две королевские повозки буквально лопались от поклажи. Чего в них только не было: еда, напитки, лампы, свечи, китовый жир, подсолнечное масло, кастрюли, тарелки, инструменты, мази, травы, сиропы, ковры, подушки, одеяла, меха, грелки, шерстяное белье, теплые шали – словом, все необходимое для многолетнего путешествия. Кузнец принес подковы для перековки на тридцать лошадей и тридцать раз осмотрел колеса экипажей, сморщив почерневший от сажи лоб. А уезжала королевская семья всего-то на две недели, и Эма охотно обошлась бы сухарями и бобами… Однако Тибо ей напомнил, что отныне она важная персона, а значит, должна жить по установленным правилам. Приготовления закончены. Тибо пошел проститься с Клеманом де Френелем. Старый наставник стоял на пороге, словно заранее знал о его посещении. – А-а, король! Дышишь тяжело, как бык. Маловато тренировки. – Ваша правда, учитель. Одни бумаги, указы, законы… Уф! – Понимаю. Входи, садись. Де Френель смахнул со стола пестрые карты. – Картишками балуетесь, господин де Френель? – Нет, размышляю. Ну, и как ты? Справляешься? Банальный вопрос Клеман задал с неподдельным интересом: подался вперед, глаза заблестели. – Справляюсь. А как вы? – Ржавею понемногу, но сердце бьется. А как наша прекрасная королева? Слышал, она заседает в Совете. Тибо ответил улыбкой. – Хе-хе, браво, браво! Она еще не раз удивит тебя. Значит, едете в путешествие по острову? – Да, объезжаем остров. Признаюсь, ничего интересного не жду. – Как знать, Тибо, как знать… – проговорил де Френель, собирая карты в колоду. – Советую смотреть во все глаза. – Дурное предчувствие? – Нет-нет. Просто уверен: всюду есть чему поучиться. Даже в самой скучной обыденности. Как думаешь, поведут вас смотреть пещеру Френеля? Пещеру (темную дыру в крутом склоне) Клеман открыл лично, когда еще был мальчишкой. В пещере нашлось много окаменелостей, на их основании Клеман создал собственную теорию эволюции. – Вероятнее всего, – сам себе ответил Клеман. – А ты знаешь, что она до сих пор хранит удивительную загадку? – Неужели? Не может быть! Уверен, в энциклопедии вы рассказали о пещере все! – Как тебе известно, мой мальчик, иногда говоришь об одном, чтобы скрыть другое. Факт остается фактом: того, кто умеет смотреть, а главное, слушать, там ждет сюрприз. Тибо считал, что ему нечего делать в пещере, он ее терпеть не мог. Они с Клеманом часами сидели во тьме и сырости, уткнувшись носом в стенку, отыскивали окаменелости, а потом стирали пальцы в кровь, их выковыривая. Воспоминание вызывало страх и тоску. Нет, не будет он учиться «смотреть и слушать», а лучше попрощается с Клеманом. – Так ты говоришь, жена чувствует себя хорошо? – еще раз спросил Клеман. – Прекрасно. А что не так? – Главное, укутывай ее потеплей. – Де Френель указал пальцем на залитый солнцем свод. – Зима в этом году придет рано. Очень рано. – Правда? – А ты не обратил внимания на луковичную шелуху? – Нет, если честно. – Никогда я еще не видел, чтобы она была такой плотной. Я тебе всегда говорил, Тибо, присматривайся к самым обыкновенным вещам. – Ладно. Буду следить, чтобы Эма не замерзла. Де Френель оперся подбородком на руку и смотрел на Тибо не отрываясь. Серые глаза светились любовью и печалью. – Твое детство, Тибо, – тихо произнес он, – мое самое прекрасное путешествие. Отвел взгляд и убрал карты в стол. – Вы меня тревожите, господин де Френель. – Не стоит тревожиться. Нет места тревоге, когда восстановлен Правильный Ход Вещей. Ни сожалениям, ни сомнениям. – Завидую присущей вам безмятежности. – Зависти тоже нет места. Безмятежность я заработал немалым трудом. Но она доступна каждому. Для человека это самое естественное состояние. Тибо вздохнул. Он был бесконечно далек от «самого естественного состояния» и не замечал ни малейшего признака «Правильного Хода Вещей». В раздумье привычно взялся за подбородок, который королевский брадобрей гладко выбрил. Де Френель поднялся, глаза его увлажнились. |