Книга Тайное становится явным, страница 42 – Марин Монтгомери

Работал бы у меня телефон, я могла бы поиграть во что-нибудь или поискать работу собачьей сиделкой.

Или поискать информацию об агентствах по усыновлению.

Меня снова накрывает осознанием, что Джастин меня бросил. Что теперь я беременна – и совершенно одна. Я начинаю психовать все больше и больше. Сцепляю руки, не зная, куда их деть, и в конце концов выхожу из ванной – никакого желания сидеть и ждать у меня нет. По крайней мере, в спальне был балкон, с которого открывается чудесный вид на озеро. Выхожу на него, вдыхая холодный весенний воздух. Солнце приятно греет кожу, как бы говоря, что ничего страшного, скоро лето.

Я судорожно сжимаю витые железные перила и замираю на месте, погруженная в свои невеселые мысли. И даже не слышу шагов Шарлотты – вообще не замечаю ее до тех пор, пока она не начинает стучать в балконную дверь. Ну елки-палки!

– Все хорошо? – спрашивает Шарлотта. Она стоит, положив руку на дверной косяк – к счастью, не подходит ближе, давая мне немного пространства.

– Да, простите, – как можно спокойнее отвечаю я, стараясь скрыть свои чувства. – Даже не представляла, что у вас такой шикарный вид на озеро.

– Впечатляюще, да? – произносит Шарлотта. – Люблю смотреть за людьми. Кто-то кормит птиц, кто-то совершает пробежку… И в озеро каждый год запускают рыбу, так что скоро и рыбачить начнут.

Просто нечестно, что Шарлотта может в любое время выйти на берег озера, а мой отец гниет в тюрьме.

– Сверху все совсем по-другому смотрится, – говорю я вместо этого. – В смысле, мне озеро никогда раньше не казалось большим. А отсюда оно выглядит просто огромным.

– Ну что, пойдем вниз? – спрашивает Шарлотта. Мне приходится выйти за ней из комнаты. Попутно я замечаю, что она очень тщательно закрывает за собой двери.

Вот она задергивает тонкие газовые занавески… Я начинаю краснеть. Мне нужно забрать тест на беременность, прежде чем Шарлотта увидит его.

– Подождите, я только схожу высморкаюсь. Я сама потом спущусь вниз.

И я спешно ретируюсь в ванную комнату, где с экранчика теста мне невинно подмигивает плюс. Положительный.

По моему лицу катятся крупные капли пота. Желудок внезапно бунтует, я ощущаю, как к горлу подступает скудный завтрак, и падаю перед унитазом на колени.

Потом встаю, полощу рот, утираю его и допиваю оставшуюся воду. Продолжать таскать с собой уже использованный тест довольно глупо, так что я аккуратно запихиваю его в упаковку и прячу в мусорную корзину – в картонной упаковке из-под зубной пасты, под горой мятых салфеток.

Когда выхожу из ванной, слышу шаги Шарлотты этажом ниже. Но что действительно странно – это то, что до меня доносится звук смыва, а она сама сказала мне, что туалет сломан.

Голова у меня кружится – и от тошноты, и от результатов этого чертового теста. Когда я медленно спускаюсь по лестнице, то встречаюсь взглядом с Шарлоттой, выходящей из туалета. Она утирает рот рукой.

Интересно, у нее тоже токсикоз, как и у меня?

– Все хорошо?

– Да, все в порядке, – слабо улыбается мне Шарлотта.

– Разве вы не сказали, что туалет сломался? – обличительно спрашиваю я. Шарлотта выглядит ошарашенной моим тоном.

– Просто нужно было вернуть на место эту маленькую штучку… Такую пластиковую штуковину в бачке, – объясняет она. На моем лице отражается непонимание, и Шарлотта трясет головой. – Неважно. Я не знаю, как она на самом деле называется. Ной мне по Скайпу показал, что надо сделать.

Теперь я чувствую себя идиоткой. Я хочу спросить, когда Ной снова приедет, но не уверена, стоит ли. После моего опрометчивого вопроса Шарлотту как подменили – плечи сгорбились, губы сжаты в тонкую прямую линию.

– Я собираюсь пойти прилечь. Ты ведь доберешься сама?

– Да, конечно, – отвечаю я, натягивая кеды. – Спасибо, что согласились поговорить со мной.

– Приятно было повидаться, Элли. – Шарлотта улыбается, но ее глаза остаются холодными. – Приятного тебе вечера и удачи.

– Шарлотта… – зову я ее и она оборачивается ко мне. – У нас все в порядке?

– Да.

Она стоит, подбоченившись, и молча смотрит, как я тяну за задвижку и открываю дверь. На прощание я киваю.

В мыслях полная неразбериха, меня одолевает вопрос – что мне делать дальше? Я знаю, что мне нужно поговорить с Джастином, но сама мысль об этом меня ужасает.

Это будет правильно. Он должен знать.

Вопрос только когда. Мне нужно решить, когда сказать Джастину.

Еще не решив точно, чем мне заняться и куда податься, я ловлю первый автобус. Перспектива вернуться к себе домой звучит угнетающе, но ехать на разговор с Джастином и того хуже.

Я напоминаю себе, что он мне нужен. В конце концов, я же не сама собой забеременела. Мы, может, и расстались, но он же был моим парнем весь этот год.

Ага, вот только он хотел прямо противоположного – не таких серьезных отношений.

Да чтоб его… Это и его ответственность тоже.

Всю дорогу я грызу и так уже скверно выглядящие ногти. В конце концов решаю перехватить Джастина до его смены, которая начинается в пять вечера.

К сожалению, это означает, что мне приходится трижды пересаживаться с маршрута на маршрут, чтобы добраться до окраины города, где и находится свалка металлолома. Но даже сейчас я все еще в нескольких километрах от нужного мне места, топчусь на конечной автобусной остановке. Мне остается только надеяться, что кто-нибудь даст мне мобильник, чтобы я могла позвонить.

Иногда другие пассажиры добродушны и готовы помочь. Иногда – готовы убить за косой взгляд. Настроение толпы зависит от многих факторов – принял ты вовремя таблетки или нет, удалось ли пообедать, возвращаешься ли ты домой из поездки – и из какой поездки. В конце концов, какая за окном погода.

Мужчина, которого я прошу одолжить мне телефон, сначала крепко сжимает его в кулаке, готовый дать мне отпор. Очевидно, он решил, что я собираюсь его украсть. Потом, правда, он видит слезы в моих глазах и немного смягчается.

Я скрещиваю на удачу пальцы и под жалостливым взглядом хозяина телефона набираю номер Джастина. Надеюсь, что он не занят сейчас со скейтбордом – иначе велик шанс, что его телефон валяется где-то в сумке и он ни за что его не услышит.

Но нет, Джастин берет трубку почти сразу же, словно ждет звонка. Говорит он низко и очень чувственно.

– Привет, красотка, – соблазнительно шепчет он.

– Привет, я на заправке около свалки металлолома.

– А, Элизабет? Ты откуда звонишь?

Я понимаю, что он это не меня ожидал услышать, и мое сердце болезненно сжимается. Как быстро, оказывается, пропадают чувства.

– Это важно? – с трудом шепчу я. – Мне нужно с тобой поговорить.