Онлайн книга «Третья»
|
‒ Каким-то образом дала ему понять, что он неглубокая личность? ‒ В общем, … да. На этот раз вздохнул Гэл. ‒ На такие вещи он реагирует жестко. Я уже это поняла. ‒ Что мне… теперь делать? Может, неправильно спрашивать об этом Коэна – все же идея о «любви троих» во мне прижилась пока относительно. И по привычному шаблону всплывал внутри страх, что если спросить одного человека о другом, выказать кому-то больше внимания, то получишь в ответ негатив. Но негатива не было. Какое-то время Гэл думал, после отозвался: ‒ Нам всем нравится видеть, что кому-то не все равно. Что этот кто-то предпринимает шаги, чтобы загладить неловкость. Понимаешь? Я понимала. Но пока только теоретически. А думать о конкретике отправилась уже на свое место, чтобы делать это в «гнезде», укрывшись пледом и уткнувшись носом в иллюминатор. «Конкретика» явилась ко мне в виде озарения двадцатью минутами позже, когда я отправилась в носовую часть джета, где, как мне сказали, стояли в шкафу газированные напитки. Точно, стояли. А еще находились пластиковые стаканы, маленькие бутылочки с вином, лежали друг на друге яркие хрусткие пакеты с чипсами и сухариками, и… была сложена униформа стюардесс. Именно она натолкнула меня на хоть сколько-то пригодную идею примирения. Не знаю, кому именно принадлежала форма и почему складировалась тут вместе с туфлями и беретами, но меня сей факт более чем устраивал. Если отыщется мой размер, то ‒ да простит меня дама, которая наденет комплект после меня – я не собиралась его ни затаскивать, ни пачкать. И да, мне повезло – нужный размер нашелся. И юбки, и жакета, и туфлей. По проходу, держа поднос, я продвигалась максимально осторожно. Все боялась того, что сейчас случится воздушная яма и множество этих самых соков и бутылочек окажется на мне, на креслах и на ковре. Хорошо, если не на чужом ноутбуке. Но Создатель этим вечером был милостив, и ямы не случилось. Гэл опять находился в хвосте, глухо общался с кем-то по массивному телефону, работающему на высоте: не то решал вопросы, не то прояснял детали. Эйс в кресле у прохода один, перед ним раскрытый ноутбук – планы помещений незнакомого дома, схематичные чертежи. А у меня хрупко дрожало нутро – пусть все получится. «Нам всем нравится, когда человек после ссоры показывает, что ему не все равно». Мне было не все равно. Мне хотелось «моего» Эйса назад – с дерзкими чертиками на дне серых глаз, пошлыми шутками, подсвеченным солнечным светом «ледником». Так как пальцы физически скрестить не выходило, я скрестила их на удачу мысленно. ‒ Господин Арнау, не желаете ли напитки? Униформа сидела на мне, как влитая, спасибо фигуре. Правда, жала под жакетом белая блузка: видимо, ее хозяйка обладала меньшим размером груди. В остальном я выглядела аккуратно и безукоризненно, как настоящая стюардесса. Даже профессиональную улыбку постаралась скопировать. Взгляд Эйса переполз с ноутбука на меня, в глазах все та же прохладца. Чтобы не дать «пассажиру» отказаться, я принялась перечислять ассортимент: ‒ У нас есть соки, газированные напитки, содовая. ‒ Нет, спасибо. Он не отреагировал на этот спектакль положительно ‒ он вообще на него не отреагировал, и я на долю секунды ощутила себя настоящей стюардессой. Подумаешь, униформа, туфли, берет… ‒ Быть может, чай, кофе? Горячий. Лимон, молоко, сахар. Все, что пожелаете. Насчет лимонов и молока я очень сомневалась, но врать, так до конца. Арнау прищурился, и, предчувствуя очередное «нет», я заторопилась: ‒ Вино, коньяк, баночное пиво. ‒ Не пью. Конечно, им предстояла какая-то сложная операция, в детали которой он как раз был погружен. И что, значит, уходить? Сдаваться? ‒ Курица, рыба, мясо? Пластиковая улыбка приклеилась к моим щекам. Здесь, наверное, ни рыбы, ни мяса. Только чипсы. ‒ Я не голоден. Поджались красивые губы, нахмурились брови. «Черт, да что ж тебя никак не пробить?» ‒ Может, подушку, плед, очки для сна? ‒ Я не собираюсь спать. Красивые пальцы на клавиатуре ноутбука, серебристое колечко на мизинце. И чуть больше недовольства в голосе. Мне же отчаянно хотелось обратного. Пассажир уже решил, что от всего откажется, решил заранее, но отказываться не хотела я. Нужно было уходить с позором – примирение не вышло, но нельзя так сразу, не сразившись до конца, не выложившись по полной. ‒ Жидкость для плазменных экранов, тряпочку для ноутбука? В серых глазах мелькнул цинизм. ‒ Нет. ‒ Закуски? ‒ Нет. ‒ Поправить Вам положение кресла? – Не успел он прибить меня очередным «нет», как я добавила. – Спеть песню? Иногда нужно проигрывать «с песней». Двинулись от раздражения желваки на мужественной челюсти. Арнау, однако, подпер подбородок пальцами правой руки. Спросил почти с интересом: ‒ А Вы хорошо поете? Тут я могла опростоволоситься. Потому лучше честно. ‒ Боюсь, не очень. Раздраженный выдох носом. ‒ Тогда, может, сможете расшифровать для меня криптоключ? Владеете навыками? Мне показали половинчатую бумажку, сплошь заполненную математическими символами и знаками. Я прочистила горло: ‒ Нет. ‒ Сможете за меня спланировать операцию захвата в зоне с ограничениями 3B? ‒ Н-нет. ‒ Раздобыть для нас машину по приземлению? ‒ Нет. ‒ Обеспечить дополнительным оружием? Поднос в руках почему-то тяжелел. А может, это тяжелел камень на сердце – хотелось отставить напитки в сторону, снять униформу, сбросить туфли. Ничего из этого не сработало. В моей голове возникла мультяшная могила, из которой выкинулся белый флаг. «Покойся с миром». ‒ Нет. В его глазах ни отсвета тепла. Возвращался из хвостовой части Гэл, разговор по телефону он закончил. ‒ Вы все еще думаете, что обладаете хоть какими-нибудь полезными для меня в данной ситуации навыками? Очевидно, нет. |