Онлайн книга «Третья»
|
‒ Нужно будет сказать Реми́ спасибо… ‒ Хмыкнул Эйс. ‒ Кто такой Реми́? Странное имя с ударением на последний слог. ‒ Тот, кто попросил тебя нам позвонить. А-а-а, мужик с рыжей бородой и кольцом в ухе. Реми́. ‒ Как он узнал обо мне, если вы говорили, что не делились деталями личной жизни с коллегами? Нет, сейчас я не тестировала никого «на правду», не пыталась уличить или поймать на увертках и неточностях. Мне было просто интересно. Гэл стряхнул пепел с сигареты; город перед нами лежал, как на ладони. Далекий, мерцающий светом многочисленных фонарей. ‒ Вытащил из хранилища наши гражданские телефоны, просмотрел историю звонков, смс, наткнулся на твое фото на заставке… Я взглянула на Коэна с удивлением. ‒ У тебя на заставке мое фото? Чтобы не быть голословным, Гэл просто достал сотовый. И, когда экран зажегся, я увидела снимок – я в том самом кафе, где Галлахер рассказывал мне идеи о любви втроем. На мне клетчатый наряд, берет на столе рядом – мы собирались отправиться в магазин грампластинок. Я помнила. Когда он успел щелкнуть это фото? На нем я воздушная, но чуть задумчивая, с прядью волос, ласково обвившей щеку из-за ветра… ‒ Он по нему тебя нашел. Молодец этот рыжий. ‒ Вы… собирались… оставить меня, подписавшись на войну… ‒ Внутри булькнули возмущение и желчь. – Как вы могли… Вас бы там… ‒ Положили? – вступил в разговор Эйс. Помолчал. – Мы были на таком взводе, что это не нас бы там положили, это мы бы там… «Навели свои порядки». ‒ Даже если так. Не в «мой век». ‒ Мы согласны, ‒ отозвался Арнау за обоих и улыбнулся. Я уткнулась в его плечо подбородком и спросила: ‒ А что ты сказал мне в баре? Когда вы вернулись… ‒ «Тоже тебя люблю», я помнила. Я запомнила эти слова на всю жизнь. – Может, повторишь? ‒ Повторю, не сомневайся. – Он был насмешлив и серьезен. – И не один раз. Очередная волна, согревающая изнутри. Омывающая, латающая, ткущая меня новую и целую. Нет, мы больше не будем испытывать обратную сторону Контура на прочность, иначе он разрежет на лоскуты нас всех. Лучше мы исследуем те самые бесконечные пики любви, о которых говорил Гэл. Ехать с ними домой в «Барионе» – отдельный вид удовольствия. Привычное мне заднее сиденье; спокойный Коэн за рулем. Всегда стабильный, нерушимый Эйс рядом. Я так и не могла от них оторваться: одну руку держала на плече Галлахера, касалась пальцами теплой шеи, гладила ее; вторая рука на плече Арнау – тот сжимал мои пальцы своими. ‒ Кстати, мы забыли тебя кое о чем спросить… ‒ О чем? ‒ Ты теперь миссис Галлахер-Арнау или Арнау-Галлахер? ‒ Галлахер-Арнау. – Я даже не задумывалась. ‒ Ох, ‒ Эйс втянул воздух, будто обжегся. – Каждую ночь будешь мне за это платить. Буду. Взгляд Коэна улыбался в зеркале. ‒ Мы сегодня просто спим, ‒ сказали мне дома. ‒ Почему? ‒ Потому что так надо. Наверное, будет работать наша связующая печать. Пусть так. Пусть на них обоих плавки, пусть я в нижнем белье, зато мы рядом. Как хорошо засыпать, когда одна тяжелая рука вокруг твоей талии, вторая на бедре. ‒ Завтра у тебя день цветов… Я уже засыпала, когда услышала эту фразу. ‒ Какой… Каких цветов? ‒ Увидишь. Спи. Я была счастлива. Спать, не спать… С ними рядом все, что угодно. * * * (Jessie J – Flashlight) Проснулась я одна – в спальне никого. Нырнула в ванную, умылась, вышла в коридор еще сонная после чудесной спокойной ночи, одетая по-домашнему. И… попала в рай. Всюду цветы. Я никогда не видела столько букетов разом – розы, хризантемы, герберы… Названия некоторых диковинных цветущих растений я не знала вовсе. В вазах, в корзинках, композиции в коробках. Запах стоял невероятный – нежный и насыщенный, ‒ запах оранжереи, солнца, заботы. ‒ Ты спрашивала нас, как часто мы хотели отправить тебе цветы? – поинтересовался стоящий у дверного косяка прихожей Гэл, созерцающий мой ошарашенный вид с удовольствием. – По одному букету на мысль… И здесь далеко не все. ‒ Скажи спасибо, что я не скупил заодно всех огромных медведей с надписями «Я скучаю» и «Обними меня», ‒ хмыкнул Эйс. Я перевела на него, благоухающего свежестью утра, одетого в бежевую майку и шорты (невероятно ему идущие) взгляд. ‒ Шутишь? ‒ И конфеты в коробках, ‒ добавил Галлахер. ‒ И еще много чего… Меня снесло обожанием, меня утопило в нем – еще чуть-чуть, и расплачусь. Но я не успела, потому что Эйс скомандовал: ‒ А теперь лови её… Застывшая от удивления, я через секунду сорвалась с места. ‒ Куда лови? Зачем?! Шутливая гонка вокруг дивана, раскидывание подушек и визг окончились моим поражением – меня скрутил Коэн. Очень осторожно, но очень качественно. Усадил-уложил на себя, обездвижил. ‒ Закрой ей глаза… ‒ Эй! – все еще пыталась отбиваться я. – Вы что еще задумали?! Мне на глаза легла ладонь – теплая, приятная. ‒ Т-с-с-с… ‒ успокаивающий шепот в ухо, ‒ доверься нам. Ты же умеешь. ‒ Что? Вы что ‒ собрались сделать меня «плохой»? ‒ Мы тебя еще много раз сделаем «плохой». И «хорошей» тоже. ‒ Вы… ‒ Но сейчас мы сделаем тебя «своей». ‒ Меня… Мне понадобилось несколько секунд, чтобы задышать ровнее, чтобы осознать – сейчас случится что-то важное. ‒ Итак, левую, ‒ нежно произнес присевший рядом на корточки Эйс. Взял мою руку, погладил ее, расслабляя. А после я почувствовала, как мне на палец скользнуло кольцо. Я вздрогнула – меня прошибло глубиной момента. – Теперь правую… Коэн не убрал ладонь с моего лица, пока мне на палец правой руки не скользнуло второе кольцо. Лишь после этого позволил видеть. Два кольца. Темное – Гэла. Простой, на первый взгляд, ободок из обсидиана. Но, если приглядеться, со сложными рунами, отливающий то зеленым, то коричневым. И Эйса. Светло-серебристое, конечно, – цвета ледника. Стильное, мягче и женственнее того парного, что уже носил он сам. |