Онлайн книга «Тридцать седьмое полнолуние»
Ник, вцепившись в ручки кресла, пытался рассмотреть в этой толчее л-рея. Его же не могли убить! Его нельзя убить! Но выстрел в упор… Камера металась, силясь заглянуть поглубже в магазин, потом успокоилась и отъехала, показав панораму. Л-рей шел через перекресток обратно. Руки он запихал в карманы джинсов, точно на прогулке. Ему наперерез метнулись журналистка и накачанный парень в штатском, под распахнутым пиджаком у него виднелась кобура. Л-рей прошел молча, не обращая внимания на вопросы и микрофон, который совали ему в лицо. Глаза его были отрешенно-спокойными. Парень в штатском сердито посмотрел на журналистку и попытался оттеснить Дёмина в сторону начальственной кучки. Л-рей обошел его, точно столб. Толпа напирала на оцепление, но стоило Дёмину шагнуть между полицейскими, и зеваки отступили. Только журналисты выбились в первые ряды, они спрашивали одновременно, перекрикивая друг друга. Дёмин, казалось, не замечал их. Он добрался до серой машины, припаркованной сразу за «Скорой», и сел на переднее сиденье. Камера, заглянув сбоку, показала седого мужчину за рулем. Машина не могла тронуться с места: набычившись, ей преграждал дорогу парень в штатском. Мелькнула широкая спина в дорогом пиджаке. Изображение опять запрыгало, оператора отпихнули. Он успел снять, как в машину к л-рею садится один из чинов, а потом рывками – толпа, небо, полицейские из оцепления – и снова магазин. Оттуда выводили грабителя в наручниках. Встрепанный дядька обнимал зареванную продавщицу. Ник откинулся на спинку кресла – все это время он напряженно просидел на краешке. Значит, вот каков л-рей. Он редко мелькал в телевизоре, а уж имени его Ник вовсе не слышал. Точнее, не интересовался. Трудно понять человека, который спасает… оборотней. И платит за это собственной жизнью. Ник пощелкал по каналам. В одном из выпусков новостей передали репортаж из Пауле, уже смонтированный: в трехминутном ролике снова показали Матвея Дёмина. Голос за кадром сообщил, что л-рей был в городе проездом и случайно оказался на том перекрестке. Отзывались о поступке Дёмина сдержанно, видно, не могли решить, считать это дуростью или геройством. Экран заполнили черные поля, по которым двигался трактор. Мужчина в кепке начал вещать о ценах на горюче-смазочные материалы. Ник надавил на кнопку, и телевизор захлебнулся на полуслове. Боль в затылке сразу стала тише. Ник вылез из кресла и прошелся вдоль полок, рассеянно читая надписи на корешках. Классическая литература, современники. Все расставлено по тематике: исторические хроники, мемуары, поэзия. Перешел на другую сторону: детективы, приключенческие романы. Как нарочно, под руку попались «Записки следователя УРКа» Льва Шеймирова. В библиотеке было сумрачно, и, чтобы разобрать текст, пришлось подойти к окну. Ник отвел портьеру, мельком глянув на открывшийся парк. Посыпанные разноцветной крошкой тропинки, аккуратно подстриженные деревья, бело-розовая стена беседки. Как на открытке. И вот тут его накрыло. Что он здесь делает? Он, Ник. Приютский щенок. Немой. Сумасшедший. Убийца. Какой, к черту, из него Микаэль? Чистенький мальчик. Сын обеспеченных родителей. Внук влиятельного деда. Смялась в кулаке портьера. В библиотеке горько, до изжоги, запахло кофе. «Спокойно». Ник разжал пальцы – медленно, отлепляя один от другого. «Я – Микаэль Яров». Отвернувшись от парка, машинально посмотрел в открытую книгу. «Каждый писатель приходит в литературу своим путем. И сегодня, когда мне стукнуло, увы, пятьдесят, я вспомнил о том, как все это началось». Знакомые слова. Может быть, уже держал в руках этот том? Именно этот? – Ты здесь? Ник поднял голову. На пороге стоял Георг и наблюдал за ним. Интересно, как долго? – Что читаешь? – Шеймирова. Ник пересек библиотеку и вернул книгу на полку. – Интересуешься работой УРКа? – Скорее нет, чем да. Не больше, чем любой другой подросток в моем возрасте. – Жаль, – сказал Георг. – А у нас к ужину гость. Пойдем, я вас познакомлю. В малой гостиной стоял мужчина в сером пуловере – черноволосый, смуглый, с узкими карими глазами. Он с любопытством посмотрел на Ника. – Майор Алейстернов, – представил дед. – Альберт… прости, как тебя по батюшке? – Владислав. – Ну, значит, Альберт Владислав. А это мой внук Микаэль Яров. Гость протянул руку. – Можно просто Альберт. – Мик. Ник сказал это без запинки, и дед одобрительно улыбнулся. – Майор Алейстернов возглавляет оперативное подразделение УРКа в Северо-Западном округе. На пороге возникла Александрина. – Господа, прошу к столу. – Наша очаровательная хозяюшка! – Майор прижал ладонь к груди и поклонился. – Чем же будете потчевать на этот раз? – Вашими любимыми голубцами, господин Альберт. Алейстернов собрал пальцы в щепоть и восхищенно чмокнул. За столом Ник поинтересовался: – Вы видели сегодняшние новости? Я про ограбление в Пауле. – Слышал, – отозвался гость. – Ну и как вам… л-рей? – спросил Ник и поймал странный, напряженный взгляд деда. Что-то не так? Нельзя задавать подобные вопросы? Майор УРКа под подпиской о неразглашении? Но Алейстернов ответил не задумываясь: – Мальчишество! Абсолютно глупое, безответственное мальчишество! – Его темные глаза сверкнули от гнева. – За такие вещи нужно серьезно наказывать. Он чуть не сорвал операцию! – Но ведь все получилось, – возразил Ник. – Удача. Мастерство снайпера. Бандиты, кстати, были под дурью. А если бы они соображали чуть-чуть быстрее? Если бы блокировали обе двери? В разговор вмешался Леборовски: – Нет, Альберт, увы, это не мальчишество. Внешне, конечно, выглядит как геройство, хоть и безрассудное. Однако герои рискуют собой, л-рей же подставил заложников. Если бы мы говорили о человеке, я бы назвал это подлостью. В случае л-рея скорее подойдет термин «профессиональная деформация». – Что вы имеете в виду? – заинтересовался майор. – Л-рей всегда решает сам, кого из отмеченных Псами освободить, а кого ждет резервация, спецклиника или ликвидация. Он привык распоряжаться чужими судьбами. Эдакий властитель, который утратил понятие о ценности человеческой жизни. Ник вспомнил, как л-рей шел через перекресток – очень спокойно, ни малейшего волнения. – А сколько лет Дёмину? Снова тот же странный взгляд из-под бровей. – Скоро исполнится шестнадцать, – сказал дед. – Он твой ровесник. – На несколько месяцев младше, – уточнил Ник. – Я теперь знаю свой день рождения. Прочитал. |