Книга Поцелуй льда и снега, страница 42 – Азука Лионера

Внезапно она останавливается и, схватив меня за подбородок, поворачивает мою голову влево.

– Примерно так.

Наши, мой и Леандра, взгляды тут же сливаются. Я с легкостью нахожу его в группе мужчин. Хотя он с кем-то разговаривает, все его внимание принадлежит мне.

Не могу отрицать, что мне нравится, когда он смотрит на меня подобным образом. Не изучающе, не оценивающе, но с ноткой беспокойства, что я могу исчезнуть. Будто хочет убедиться, что я все еще здесь.

Грета отпускает мой подбородок, но мне не удается оторвать глаз от Леандра. В свете фонарей и свечей его черты кажутся мягче, чем обычно. Когда он окружен жителями деревни, я не нахожу ничего от того благородного рыцаря и беспощадного воина, которым он является. Сейчас он просто мужчина.

Чрезвычайно красивый мужчина, все внимание которого сосредоточено на мне.

И мне это нравится. Даже очень.

Мне нравится, что он уже смотрит на меня, когда я поворачиваюсь к нему. Мне нравится, что какая-то часть меня всегда знает, куда нужно обратиться, чтобы увидеть его. И еще нравится, как он относится ко мне: почтительно, но не покорно; ласково, но с капелькой насмешки. И когда он улыбается, я никогда не могу сказать, выпрыгнет ли мое сердце из груди.

Если бы я осталась, могла бы иметь все это каждый день. И знаю, что мне это никогда не надоест.

Так почему же я не решаюсь?

Мое сердце знало ответ еще до того, как Леандр задал вопрос, но мой разум категорически против. Мне здесь не место. У меня и без того достаточно сложностей, особенно после нашего поцелуя у горячего источника. Сложностей, которые могут меня погубить.

Я должна покончить с этим ради нас обоих. Если я этого не сделаю, мы оба будем страдать. А он уже достаточно страдал.

Одна только мысль покончить с этим вызывает покалывание. Я растираю руки, чтобы прогнать холод из моих вен.

– Давай поговорим друг с другом начистоту, – говорит Грета, требуя моего внимания. Я сразу же настораживаюсь. – Есть ли кто-то еще, кому принадлежит твое сердце?

Я качаю головой.

– Ты хочешь вернуться домой по другой причине?

Я обнимаю себя обеими руками.

– Я скучаю по холоду Фриски, – признаюсь я. – Но там нет ничего, куда я могу вернуться.

– Тогда я всерьез задаюсь вопросом, в чем твоя проблема, – ворчит Грета. – Была бы я на пятьдесят лет моложе, я бы долго не мешкала, если бы кто-то вроде Леандра заинтересовался мной, – она хмурится, пристально глядя на меня. – Сколько тебе лет, девочка?

– Двадцать.

– Достаточно взрослая, чтобы быть независимой. Девушки из деревни в твоем возрасте уже выходят замуж и создают собственные семьи.

Я киваю.

– У нас во Фриске так же.

Грета пожимает плечами.

– Тогда, наверное, наше счастье, что тобой там никто не заинтересовался.

Я кривлю губы.

– Может, тому была причина. Вы меня не знаете. Зачем я вам нужна? Незнакомка, о которой вам ничего не известно.

– Леандр хочет быть с тобой, – Грета отвечает мягче, чем я когда-либо слышала от нее. – И ты хорошо к нему относишься. Всему остальному мы можем тебя научить.

Не говоря ни слова, я смотрю на нее. Никогда ни от кого не чувствовала подобной доброжелательности. Хоть я и незнакомка, они хотят принять меня. У меня появилось бы место, которому я бы принадлежала. Друзья и дело.

И у меня был бы Леандр. От одной мысли о нем мое сердце начинает биться быстрее. Я могла бы проводить с ним каждый день и, если бы мы оба захотели, засыпать и просыпаться вместе с ним. Святая богиня, мысль о том, чтобы спать в его объятиях, была так запретно прекрасна…

– Все… идет слишком быстро, – шепчу я в отчаянной попытке убедить себя. – Я не могу…

– Почему? Он тебе не нравится?

– Напротив… Очень. Чушь, более чем очень. Но я не могу одна…

– Все верно, – перебивает меня Грета. – Нам нужно узнать человека, чтобы по-настоящему полюбить его всем сердцем. Но сначала мы желаем глазами. Этот момент тоже важен, и не следует его недооценивать, потому что он придает отношениям нужную остроту. Этот шаг вы оба уже сделали. – Грета гладит меня по щеке. – Тебе просто нужно дать ему правильный ответ, когда он тебя спросит.

* * *

Во время ужина я сижу с женщинами, которые расспрашивают меня о Фриске. Я охотно отвечаю им и наслаждаюсь простыми, но вкусными деликатесами, возвышающимися на длинных столах, расположенных U-образно. Девочки с гордостью рассказывают, что овощи были выращены здесь, и мясо тоже поступило из местных запасов. Я нахожу прекрасным, как все они связаны со своей родиной, и хотела бы быть частью этого.

Леандр сидит на длинной стороне стола на месте минхера. Стул рядом с ним свободен и кажется одиноким. С грустной улыбкой он наблюдает за мужчинами за другим столом, которые громко кричат тосты и рассказывают похабные анекдоты. Я вижу, он предпочел бы сидеть с ними и делать вид, что не минхер. Или чтобы кто-то сел рядом с ним… Нет, не хочу. Не хочу, чтобы кто-то сидел рядом с ним… А сама не смогу встать и подойти к нему.

После еды столы отодвигаются в сторону, освобождая пространство, и музыканты снова начинают играть. Их песни звучат совершенно иначе, чем те, к которым я привыкла во Фриске. В каждой мелодии живет огонь: быстрые ритмы, от которых мои ноги покачиваются сами собой.

Проходит не так много времени, как юноши начинают вытягивать девушек потанцевать. Я завидую им, их пышным пестрым юбкам и уверенности, с которой они двигаются. Я завидую их беззаботности и жизнелюбию – вещам, которые стали мне чужды.

Однако ко мне никто не подходит. С одной стороны, я разочарована, а с другой – испытываю облегчение. Я бы опозорилась, потому что не знаю шагов. И поскольку не ношу юбку, все сразу заметят, если я совершу ошибку.

Поэтому довольствуюсь хлопками в такт музыке и наслаждаюсь видом танцующих, хотя я последняя из нашей группы, кто остается сидеть. Даже Грета нашла партнера и движется быстрее, чем я могла представить.

Я так сосредотачиваюсь на танцующих, что вздрагиваю, когда в поле моего зрения внезапно появляется рука, обернутая синей лентой. Мое сердце замирает, а потом я заставляю себя поднять глаза и встретиться с теплым взглядом Леандра.

– Можно с тобой потанцевать?

Моя рука движется без всякого усилия и уже хочет лечь в его, но в последний момент я останавливаюсь.

– Я… боюсь, что… не знаю этих танцев, – заикаюсь я.

Даже для меня это оправдание звучит слишком слабо, мое тело кричит о том, что я хочу танцевать с Леандром. Наконец-то снова быть рядом с ним. Быть в его руках.

– Никто не придерживается определенных шагов, – хмуро возражает он. – Мы в деревне, а не при дворе. Каждый танцует, как хочет, под музыку.