Сестра поймала его взгляд и добавила на диалекте баст-каи, который Ильдико не понимала:
– Она умело обращается с топором. Если устанешь от нее, отдай мне. Немного потренируется и станет отличным латником.
Бришен же не видел в случившемся ничего веселого. Ошметки скорпида сползали по стене.
– Пришлите кого-нибудь прибраться тут. – Сделав знак одному из стражей, Бришен обернулся к Синуэ. – Позаботьтесь о своей госпоже.
Служанка кивнула и поклонилась. Бришен повел жену в ее покои и по дороге засыпал ее и Синуэ вопросами.
Ильдико сразу прошла к тазу для умывания, распустила рукава накидки и принялась скрести руки.
– Я понятия не имею, как он сюда попал, Бришен. Синуэ помогала мне переодеться к обеду. Благодарение богам, что она решила пораньше расстелить постель. – Ильдико улыбнулась горничной, которая подала ей полотенце. Мгновением позже улыбка погасла. – Скорпид прятался под покрывалами. Прыгнул на Синуэ, потом прошмыгнул под дверь и убежал.
Бришен и Анхусет тщательно обыскали комнату, перетрясли шторы, забрались под кровать и перевернули матрас, чтобы убедиться, что опасности больше нет.
Удостоверившись, что в комнате чисто, и ни в шкафах, ни в сундуках не затаился скорпид, Бришен потер лицо руками.
– Не нужно было его трогать. Самки агрессивны, а их яд способен убить лошадь.
Ильдико посмотрела на него так, будто усомнилась в его умственных способностях.
– Чтобы он сидел в тени, а потом на кого-нибудь напал? Например, на тебя? Или на Анхусет? А если бы его не удалось поймать? – Она передернулась. – Я бы не смогла спать, зная, что эта тварь ползает по дворцу.
– Ты не воин, Ильдико, – прорычал Бришен.
Она поморщилась.
– Тем не менее, я в состоянии убить насекомое.
– Это точно, – подала от двери голос Анхусет.
Бришен щелкнул клыками.
– Помолчи!
Мысли разбегались. Скорпиды любят темноту и тепло, но не выносят запаха каи и избегают их жилищ. Скорпиды опасны в основном для охотников и следопытов, которые могут случайно наткнуться на них на природе, или для работников конюшни, которые быстро обучаются находить их в соломе с помощью вил.
Скорпида, спрятавшегося в постели Ильдико, положили туда специально. Бришен почувствовал, как в груди набухает и разрастается холодный узел и по венам растекается холод. Он подошел к жене, потянул ее за руку и привлек в объятия. От нее волнами исходил запах страха. Холод в груди усилился.
– Мне нужно кое-что сделать, я быстро вернусь, – тихо сказал он. – С вами останется Анхусет. Она будет охранять вас до моего возвращения.
Ильдико напряглась в его руках, уголки ее губ опустились. Она сощурилась.
– Не стоит твоему заместителю тратить время попусту, Бришен. Мне не нужна нянька. Я умею за себя постоять и раздавить жука.
Он открыл рот, чтобы возразить, но сдержался, когда она прижала к его губам палец. Она улыбнулась.
– Только оставь топор.
Бришен поцеловал ее в подушечку пальца.
– В комнате не опасно, но будь внимательна.
– Ни о чем не беспокойся, – успокоила его она. Быстро обвела спальню взглядом и добавила, глядя на Бришена: – Думаю, сегодня я снова надену черное.
– Этот цвет тебе к лицу, – с поклоном произнес он и кивнул сестре. – Я вернусь, чтобы сопроводить тебя в трапезную.
Едва дверь закрылась, Бришен бросился к покоям королевы.
– Бришен, стой! – крикнула за спиной Анхусет.
Он ускорил шаг, не обращая на нее внимания, торопясь в логово паучихи. В спину врезалось тяжелое тело. Бришен охнул и споткнулся. Путаясь в руках и ногах, они покатились по полу и налетели на стену. В следующее мгновение он оказался сверху, сдавил Анхусет коленями и нажал предплечьем ей на горло. Она захрипела.
Он ослабил нажим, и она судорожно глотнула воздуха.
– Твое счастье, что ты мне дорога, Ша-Анхусет. – Тяжело, отрывисто дыша, он скользнул ладонью ей на грудь и уперся между ключиц. – Не то вырвал бы тебе сердце и заставил бы его сожрать.
Анхусет вцепилась в его запястье.
– Вы мой командир и мой двоюродный брат, ваше высочество. Хорошим бы я была другом, если бы не помешала вам совершить ошибку.
– Эта гадюка заслужила смерть. – Бришен задыхался от бешенства.
– Может быть и так, но ты не заслуживаешь, а у нее больше власти, чем у тебя. Больше, чем у твоего отца. – В глазах Анхусет вспыхивали белые искры, губы мягко изгибались в улыбке. – Верь в свою херцегеши. Она не даст себя в обиду. Если тебе суждено погибнуть, защищая ее, не стоит делать это по такому ничтожному поводу.
Бришен едва не вцепился Анхусет в горло.
– Ничтожному?!
Ее ноздри дрогнули, глаза полыхнули огнем. Серая кожа стала белой, как слоновая кость, но она не отступилась:
– Да. Это мелочь. Речь идет о Секмис, Бришен. Она прижимает скорпидов к груди, когда ей одиноко, и съедает их целиком, когда проголодается. Для нее сегодняшнее происшествие – шутка.
Слова Анхусет ничуть не уменьшили бешенство, охватившее Бришена, но голос разума в его голове зазвучал громче, и он согласился с сестрой. Он поднялся и помог ей встать.
– Заканчивай с приготовлениями. Мы покинем дворец сегодня, хоть с горсткой воинов, даже если Ильдико придется ехать в ночной рубашке.
Анхусет отдала ему честь и, помолчав, сказала:
– Обещай мне, брат, что не помчишься к королеве, как только я повернусь спиной.
– Не стану я такого обещать, – покачал головой Бришен. Увидев, как нахмурилась Анхусет, он усмехнулся и почувствовал, что успокаивается. – Ты среди нас самая быстрая. Снова меня поймаешь.
Выражение ее лица не изменилось.
– Поймаю.
Она не двинулась с места, пока он не отступил от лестницы и не пошел в комнату жены.
Ильдико переодевалась к обеду. Она высунулась из-за ширмы в дальнем углу комнаты.
– Быстро ты.
Бришен решил не объяснять, что его благоразумная кузина помешала ему заколоть мать мечом, как скорпида. Он обвел взглядом черную шелковую накидку и штаны, разложенные на кровати. Для верховой езды не годится.
– Ты не будешь против, – спросил он, – если мы поужинаем в дороге?
Она подняла брови.
– Бришен, ты слишком переживаешь. Я уже в порядке.
– Да что ты говоришь.
Может быть, она и пришла в себя, но он – нет, и ему не терпелось убраться из дворца и из города, подальше от своего опасного семейства, и укрыться в Саггаре.
Ильдико несколько мгновений смотрела на него.
