Книга Родной. Чужой. Любимый, страница 31 – Лили Орландо

Вышла на крыльцо, щурясь от яркого солнца.

Джек обнюхал кусты и бодро задрал больную лапу. Завтра, пожалуй, отправим его домой. Думаю, Василий согласится. Пёс быстро идёт на поправку.

Я присела на верхнюю ступеньку, ещё прохладную, солнце добиралось сюда ближе к обеду. Прикрыла глаза, сдерживая вдох. Отвлечься не получалось. Тёмины руки скользили по моей коже, путались в волосах… Я помотала головой, прогоняя чувственные видения.

Только сейчас мне этого не хватало.

– Алина, – я почувствовала прикосновение к своей щеке и вздрогнула, распахнула глаза. Антон сидел рядом. Слишком близко. Он убрал прядь волос, упавшую на лицо.

– Что случилось? – я попыталась скрыть испуг, но рефлекторно отодвинулась подальше.

Антон помрачнел, но тут же сделал вид, что не заметил моего маневра. Улыбнулся.

– Можно пригласить вас на свидание?

– Что? – я опешила.

– Вы мне очень нравитесь, – вдруг признался Антон и снова потянулся к моим волосам.

Я отвернула голову и неожиданно увидела на дорожке, ведущей к клинике, Тёму, который смотрел на нас. И даже отсюда было заметно, как он напряжён.

«А вот так тебе и надо», – подумала я и поцеловала Антона в щёку.

Когда я повернулась обратно, Тёмы уже не было.

Сбежал.

Снова.

И зачем приходил? Хотел поговорить? Извиниться? Сказать, что сожалеет о случившемся?

– Я так и знал, что тоже тебе нравлюсь, – с придыханием прошептал Антон мне в ухо, снова переходя на «ты».

Вот же блин. А я успела про него забыть…

– Вы не так меня поняли, – попыталась объяснить ему.

Но что можно понять не так, когда девушка тебя поцеловала? Вот и мне варианты логичного объяснения не приходили в голову. А Антон взял меня за руку, осторожно поглаживая пальцы. И смотрел так… с надеждой.

Ну как это всё не вовремя!

К счастью, вовремя появился мой начальник.

– Доброе утро, что это вы тут делаете? – он покосился в сторону Антона, и тот сразу же убрал руку.

– Спасибо, – произнесла я одними губами, потому что совершенно не представляла, как объяснялась бы с этим неожиданным поклонником.

Василий подошёл к крыльцу. Джек приветливо повилял обрубком хвоста, но отошёл в сторонку. На всякий случай. Всё-таки при особо болезненных процедурах удерживал его именно бородач. Хоть потом и угощал вкусненьким, но доверия к нему не прибавлялось.

– Василий Андреевич, – я перешла на деловой тон, чтобы у Антона не возникло желания снова меня куда-нибудь звать, – думаю, Джека можно вечером выписать домой. Он уже достаточно окреп.

Начальник задумчиво свёл брови, взглянул на пса, пригнувшего голову и снова повилявшего хвостом, потом на его хозяина. Показалось, что тот тоже вжал голову в плечи.

Я улыбнулась. Когда Вася хотел, он умел производить весьма грозное впечатление. А учитывая его комплекцию, достаточно было нахмуриться, и даже самые упёртые хозяева становились шёлковыми.

– Да, пожалуй, уже можно, но в первые дни пусть приходит на осмотр ежедневно. Не бегать, прогулка – пять минут, швы беречь, не мочить, не лизать. Выдай ему конус на всякий случай.

Василий ещё зыркнул на Антона и поднялся по ступенькам.

– Идёмте, – я потрепала тут же вернувшегося на прежнее место Джека по голове. – Запишу вам рекомендации и список препаратов.

Антон больше не пытался меня касаться, и я была признательна начальнику, спасшему меня от неловкого разговора. Слишком глубокий раздрай творился у меня внутри, чтобы ещё с кем-то объясняться.

Но вот Василий так не считал. Как только Антон покинул клинику, бородач подошёл ко мне.

– Он говно-человек, не связывайся, – жёстко произнёс начальник, глядя мне прямо в глаза.

Я опешила. И посмотрела на раскрытую дверь, в проёме которой ещё виделась удаляющаяся фигура Антона.

– Почему ты так думаешь?

– Человек определяется в отношении к тем, кто не может дать сдачи. А этот скинул Джека как ненужный груз.

– Да, но он ведь раскаялся…

– И толку было б с его раскаяния, если бы мы усыпили собаку?

Я перевела взгляд на клетку, где свернулся калачиком Джек и прикрыл глаза, положив морду на лапы. Ждал новой встречи с хозяином, а чтобы время прошло быстрее, решил поспать.

Мне всегда казалось, что человека можно определить по отношению к нему животного. А этот пёс явно любил своего нерадивого хозяина.

Хотя Василий тоже был прав. Если б мы сделали инъекцию, раскаяние охотника было бы совершенно бессмысленным.

– Главное, что всё хорошо закончилось, – мне не хотелось развивать невесёлую тему.

– Не благодаря ему, – Василий взял меня за подбородок и поднял вверх, заставляя посмотреть ему в глаза. – Не связывайся с этим человеком.

– И не собиралась, – я обхватила его руками и прижалась к груди. Эта грубоватая забота – как раз то, что было мне сейчас нужно. – Спасибо тебе, Вась. Ты классный начальник.

– Иди работай, – хмыкнув, он грубовато меня оттолкнул. Как настоящий брутал, принимать благодарность Василий не умел.

– Есть, босс, – я приложила ладонь к виску и отправилась протирать стол. Тем более что в двери уже показалась запыхавшаяся и раскрасневшаяся женщина с завёрнутым в одеяло котом.

День потянулся как обычно. Я старалась принять на себя максимум работы, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями. И всё равно продолжала думать и вспоминать, иногда вспыхивая от смущения.

Зачем он приходил?

И главное – зачем я поцеловала Антона?

То, что произошло ночью, было за гранью и никак не укладывалось в рамки. Я не знала, как к этому относиться, что думать. И просто… испугалась.

Возможно, если бы Тёма остался ночью, и мы сумели поговорить, то сейчас я не страдала бы от душевного раздрая. Но он сбежал, сделав только хуже. Он обидел меня, бросил, оставил одну разбираться в себе и в нём.

И я имела полное право поцеловать Антона. Тем более всего лишь в щёку. В конце концов, кто мне Тёма, чтобы я переживала о его чувствах? Он о моих переживал?

К концу дня я начала злиться.

Этот чёртов Тёма нашёл не лучшее время, чтобы всё ещё больше запутать. Мне и так тяжело. Я пытаюсь разобраться в себе и в своей жизни. А он пришёл, усложнил и исчез. И что теперь делать?

Я даже не могу заявиться к нему домой и залепить пощёчину, потому что это вызовет слишком много вопросов.

Он просто трус! Получил своё и смылся.

Эгоист! Совершенно не подумал обо мне.

Мерзавец! Только настоящий подлец мог соблазнить девушку и после оставить её одну.