Онлайн книга «Принц Модильяни»
|
Я поднимаюсь, тихонько подхожу к двери, отпираю замок и медленно, бесшумно открываю дверь. Мама спит. Я выхожу из номера, спускаюсь по лестнице и подхожу к стойке. Там сидит портье, который нас заселял, и что-то пишет в регистрационном журнале. Он поднимает взгляд и замечает меня. – Чем могу помочь? – Я не могу уснуть. – А твоя мама? – Она спит, везет ей. – А ты почему не спишь? – Я объелся. – Хочешь воды? – Да, спасибо. Портье поднимается, исчезает на пару секунд за шторкой и вновь появляется с бутылкой воды и стаканом. – Вот. У меня нет никакого желания пить воду, но я делаю над собой усилие. – А вы не будете пить? – Я? – Он улыбается и указывает на стоящий рядом с журналом, в котором он делает записи, стакан с янтарным напитком. – Что это такое? – Это французская вещь. Все, что произведено во Франции, – просто отличное. Это называется арманьяк. – Похоже на имя мушкетера. – Кого? – Атос, Портос, Арамис и Арманьяк… Знаете «Трех мушкетеров»? Французский роман Александра Дюма. – Ты шутишь? – Нет. Первые три – это настоящие имена. И еще есть Д’Артаньян. – О нем я слышал. Я улыбаюсь и смотрю на его стакан. – Арманьяк вкусный? – Отличный, легко пьется, просто чудо. Он делает глоток и испускает глубокий вздох. – Крепкий? – Да. – Какой у него вкус? – Вкус арманьяка. Вкус, который есть только у него. – Можно мне понюхать? Он протягивает мне стакан, я подношу его к носу и вдыхаю аромат. Это что-то похожее на смесь лакрицы, шоколада, табачного дыма, дерева и меда. – Здорово… – Когда вырастешь, тоже будешь пить арманьяк. – Он забирает стакан и отхлебывает еще, а я стою молча и не ухожу. – Можно я останусь здесь? Составлю вам компанию. – Мне нужно закончить работу. Много расчетов, а я не так уж хорошо справляюсь с цифрами. – А я – да. Я могу вам помочь. – Правда? Спасибо. Он улыбается и дает мне взглянуть на тетрадь с расчетами. – Доходы и расходы. Это отчетность для хозяина, она ему нужна завтра утром. – Я могу сделать, если хотите. – Нет, я не могу тебе это доверить… Если ты ошибешься, хозяин мне завтра глаза выцарапает. – Давайте тогда я посчитаю, а вы проверите? – Да, так, пожалуй, будет проще… Раз уж ты в этом понимаешь. Я склоняюсь над тетрадью и протягиваю руку за стаканом воды, делаю глоток и ставлю стакан рядом с арманьяком. – Давайте начнем с расходов. У вас есть карандаш? Пока он отворачивается, чтобы взять карандаш, я притворяюсь, что тянусь за стаканом воды, в действительности же быстро хватаю арманьяк и делаю большой глоток. Спустя мгновение будто тысяча иголок впивается в меня. Я кашляю, внутри вспыхивает пожар. Я не ожидал ничего подобного. – Ты водой поперхнулся? – …Да. – Я всегда говорил, что от воды нет пользы. – Тогда… дайте мне арманьяк? – Что?.. Об этом не может быть и речи. Он передает мне карандаш. Я подсчитываю и записываю число в конце столбца. – Готово. – Уже сделал? Какой ты шустрый. – Перейдем к другой колонке? Мы с портье подружились – и вскоре стаканов с арманьяком уже два. Я обнаружил ошибки в предыдущих расчетах, и теперь он считает меня своим персональным героем. Наконец мы заканчиваем подсчеты. Я выпил достаточное количество алкоголя и уже могу вернуться в комнату с надеждой уснуть, – но почему-то медлю, не ухожу и продолжаю слушать портье, который пьет и говорит без остановки. Он довольно пьян и погружен в себя, налил мне арманьяк три раза, даже не обращая внимания на это, – он как река, вышедшая из берегов. – Завтра утром я буду гулять один в центре. – А твоя мама? – У нее встреча по работе. – Только не ходи по ту сторону Арно. Не переходи через мосты. Если окажешься в квартале Сан-Фредиано, можешь попасть в беду. – Сан-Фредиано? – Да, это по соседству с большим кварталом Санто-Спирито. Его называют «темным» районом. Держись от него подальше. Мама тебе не говорила об этом? – Нет. Это опасное место? – Очень опасное. Это самый проклятый район Флоренции. Полон преступников, настоящий гадючник. Представляешь, даже полиция не может за ними уследить. О «темном» районе не надо было бы рассказывать приезжим, потому что у всех возникает непреодолимое желание отправиться туда. Особенно у англичан, которые убеждены, что их ничем не удивишь. В Сан-Фредиано идет война: с одной стороны спекулянты, которые хотят все снести и выгнать жителей, чтобы реконструировать квартал, а с другой – живущие там люди, которые обороняются от нападок собственников строительных компаний. – Они против собственников? Значит, они социалисты, как мой брат. – Командуют анархисты в черных рубашках и красных платках. Если там появятся социалисты, их прогонят дубинками. – Но социалисты тоже против собственников. – На словах. В этом районе недостаточно быть социалистом, нужно быть бунтарем. Пятая часть населения стоит на учете в полиции. – А вы откуда всё это знаете? – Я из этого района, я там родился и вырос. Знаешь, что они делают с такими, как ты? Избивают, забирают одежду, а если человек умирает – прячут тело. Полиция может вмешаться, только если отправит туда десятки агентов; если их будет слишком мало, их просто уничтожат. Он подливает себе арманьяк и, не задумываясь, хочет наполнить и мой стакан. – Нет, спасибо, мне достаточно. Охваченный возбуждением, он продолжает рассказывать: – Как только приближается полиция, сотни разъяренных вооруженных мужчин и женщин выходят на улицу, они блокируют улицы. – А кто там живет? – Воры и убийцы. Беспринципные люди, но хорошо организованные. Могут ускользнуть от любого надзора благодаря тайным переходам и убежищам. Я смотрю на него, восхищенный и околдованный этой историей преступного мира. – Все крыши соединены, и преступники их используют, чтобы скрыться. |