Онлайн книга «Рожденный очаровывать»
|
– Понимаете, – пояснил он, – если распространятся слухи о сексуальных предпочтениях, тогда конец карьере, так что буду крайне благодарен, если вы сохраните эту информацию при себе. Бобри вскинула влажную бровь. – Можно подумать, это большой секрет. Я поняла, что вы гей, ровно через пять секунд после встречи. Должно быть, она водит его за нос! Бобри задумчиво прикусила нижнюю губу. – Не возражаете, если я пока что поеду с вами? – Вы оставляете машину здесь? – Ее уже ничто не воскресит. Бен отгонит ее на буксире. С сегодняшними историями и потерянной головой бобра мне скорее всего не заплатят. Так что он у меня в долгу. Дин обдумал ее заявление. Пожалуй, Салли права. Бобри настоящая яйцедробилка, наиболее неприятный ему тип женщин. Зато ей по крайней мере весело. – Попробуем пообщаться пару часов, – решил он. – но больше обещать не могу. Они остановились перед зданием из рифленого железа, выкрашенным в режущий глаз оттенок бирюзового. Поскольку было воскресенье, на усыпанной гравием стоянке загорало две машины: проржавевший старый «камаро» и пикап последней модели. С двери свисала табличка «Закрыто», хотя сама дверь была приоткрыта, чтобы впустить по больше свежего воздуха. Дин, как истинный джентльмен, помог Бобри вылезти из машины. – Поосторожнее с хвостом. Она ответила уничтожающим взглядом. Но все же последовала совету и пошаркала к двери склада. Дин успел заметить коренастого здоровячка, собиравшего образцы. Бобри исчезла внутри. Дин как раз закончил обозревать маловпечатляющий пейзаж; коллекцию мусорных ящиков и высоковольтных проводов, когда она снова выступила на крыльцо с охапкой одежды в руках. – Жена Бена порезала руку, и ему пришлось везти ее в приемный покой. Поэтому она не заехала за мной. К сожалению, я не могу сама вылезти из этой штуки. Она мрачно оглянулась на коренастого парня. – А я отказываюсь позволить профессиональному секс-извращенцу расстегнуть молнию. Дин улыбнулся. Кто знал, что в альтернативном образе жизни будет столько преимуществ? – Рад помочь. Они обогнули здание. В боковой стене виднелась металлическая дверь с облупившейся краской и выцветшим силуэтом бобра с бантиком между ушами. Внутри оказался не слишком чистый, но все же приемлемый туалет с одним унитазом, белыми кафельными стенами и засиженным мухами зеркалом над раковиной. Пока она оглядывалась в поисках места, куда бы можно было пристроить одежду, он опустил крышку унитаза, и – из уважения к своим «голубым» собратьям – прикрыл ее парой бумажных полотенец. Она положила одежду и повернулась к нему. – Там сзади молния. Здесь в душной тесноте костюм бобра вонял еще хуже, чем раздевалка. Но Дин, как ветеран многолетних упорных тренировок, не обращал внимания на подобные мелочи: бывало и хуже. Куда хуже. Несколько прядок влажных, по-детски тонких волос выбились из уродливого подобия конского хвостика, и он отвел их с шеи, молочно-белой, если не считать едва заметной светло-голубой венозной дорожки. Пришлось долго шарить в спутанном меху, пока Дин не нашел молнию. Он чертовски хорошо поднаторел в раздевании женщин,но стоило спустить язычок на дюйм, как его заело. Дин освободил зубчики молнии от застрявших ворсинок, но через секунду все повторилось сначала. Так оно и шло: прогресс в один-два дюйма, пауза, попытки развести половинки костюма, чтобы обнажить все расширяющийся клин белоснежной кожи, и чем дольше длилась процедура, тем менее «голубым» он себя ощущал. Дин попытался отвлечься беседой: – Интересно, что меня выдало? Откуда вы узнали, что я гей? – Боюсь оскорбить вас, – пропела она с деланным сочувствием. – Наоборот, мне станет легче на душе. – Вы здорово накачаны, но все это фальшивка! Такого просто не может быть. – Но многие мужчины занимаются в тренажерном зале, – возразил он, противясь желанию подуть на ее влажную кожу. – Да, но у какого нормального парня не остается при этом шрама на подбородке или горбинки на носу? Не с вашим точенымпрофилем об этом рассуждать. А тут она права. Лицо Дина оставалось абсолютно гладким. Ни одного рубчика, ни малейших следов яростных схваток, чего не скажешь о плече. – А волосы?! Густые, блестящие, светлые. Чем вы их сегодня обрабатывали? Нет, не говорите, я и без того ощущаю себя полнейшим ничтожеством. Дин мысленно пожал плечами. Сегодня утром он вымыл волосы шампунем. Только и всего. Правда, хорошим и дорогим, но все же шампунем. – Все дело в прическе, – заверил он. И действительно, стригся он у стилиста Опры [5] . – Но ваши джинсы уж точно не из «Гэп». – Верно. – И на вас пидорские ботинки. – Ничего подобного! Я заплатил за них тысячу двести баксов! – Именно! – торжествующе воскликнула она. – Какой нормальный мужик отдаст столько зелени за ботинки?! Даже столь пренебрежительный отзыв о его обуви не смог расхолодить Дина, потому что он как раз добрался до ее талии, и, как и предполагал, лифчика на ней не было. Хрупкие позвонки терялись в спутанных ворсинках искусственного меха, как изящное жемчужное ожерелье, исчезающее в пасти снежного человека. Пришлось призвать на помощь немалую силу воли, чтобы не просунуть руки в разрез и не проверить, какие сокровища скрывает Бобри. – Почему так долго? – буркнула она. – Молния то и дело застревает,– мрачно объявил он, поскольку покрой его джинсов отнюдь не был призван вместить то, что им теперь приходилось вмещать. – Если считаете, что сможете сделать это быстрее, попробуйте. Здесь ужасно жарко. – И не говорите. Последний рывок, и молния наконец раскрыта до конца, то есть на добрых шесть дюймов ниже ее талии. Он успел заметить изгиб бедра и перечеркнувшую его узкую полоску ярко-красного эластика. Бобри отстранилась и, повернувшись к нему, поспешно скрестила руки на груди, чтобы костюм не разошелся. – Теперь я сама. – О, пожалуйста! Можно подумать, под этим мехом скрывается что-то достойное внимания! Уголок ее губ дернулся. Не понять, в чем причина: то ли от смеха, то ли от раздражения. – Проваливайте. Ну и ладно... Он честно пытался. Но уйти он не успел. Она протянула ключи и не слишком вежливо попросила достать веши из ее машины. Внутри помятого багажника обнаружилась пара пластиковых ящиков, набитых кистями и красками, чемоданчик с инструментами, тоже заляпанный краской, и большая парусиновая сумка-мешок. Дин как раз перегружал их в свою машину, когда парень, работавший на складе, вышел во двор и стал изучать его «вэнкуиш». Дин отметил его жирные волосы и пивное пузо. Что-то подсказало Дину, что это и есть сексуальный извращенец, навлекший на себя немилость Бобри. |