Книга Между черным и белым, страница 25 – Владимир Колычев

— Смерть отца срока давности не имеет! — Он кивнул через плечо, в сторону кладбища.

Машина стремительно набирала скорость.

— Матвея посадить можно! — заявил Глеб.

«А ведь это вариант, пришить Матвею и отца, и его телохранителей. Глядишь, и на пожизненное потянет, — подумал он. — Лилия могла бы дать показания. Где не знает, там соврет. Если не хватит фантазии, то я ей подскажу».

— Я этого не слышала, — сказала Лилия и отрицательно качнула головой.

— А почему ты этого не слышала? — с негодованием осведомился Глеб.

— Матвей уже один раз отмазался и снова это сделает. Ты забыл, как в штаны… — Лилия осеклась, виновато посмотрела на Глеба и сказала совсем не то, что собиралась: — Забыл, как он с Шумаковым разобрался?

— Как он с Шумаковым разобрался? — Глеб удивленно повел бровью.

— Где сейчас Шумаков? Он что, сам по себе исчез?

— Что ты об этом знаешь?

— Ничего.

— Матвей не рассказывал?

— Нет. Правда, не рассказывал. Даже если бы рассказал… — Лилия снова оборвала себя.

— Что было бы в этом случае?

— Да поймы ты, мы из одного поселка. У нас нельзя друг на друга стучать. Если я сдам Матвея, то меня там все проклянут, даже убить могут.

— А если я тебя убью?

— Виктора попроси, — сказала Лилия и ехидно усмехнулась.

— При чем здесь Виктор? — Глеб косо глянул на нее.

— Так ведь он меня уже сто раз убил. Будет сто первый.

Глеб задумался.

«Виктор — пустозвон, к тому же выходов на него у меня нет. Но есть и другие киллеры, настоящие. Такие люди мне как раз и нужны. А Лилия нет, уже не требуется. Кончилось ее время».

Ковш с жидким металлом остановился прямо под рабочей площадкой литейного цеха. Этого не должно было случиться. Селиванов наблюдал за процессом, старался, чтобы все шло гладко, и тут вдруг такая незадача.

Селиванов нахмурился, обернулся к своему заму, но вместо него увидел Матвея.

— Чем я могу тебе помочь, Леонид Геннадьевич? — спросил тот.

Они вдвоем стояли на самой верхотуре. В рабочей кабинке ни души, даже внизу никого не видно. Матвей позаботился об этом. Вся охрана находилась под его контролем. Как он сказал, так и было сделано.

— Что все это значит? — спросил Селиванов и растерянно посмотрел на него.

— Я не знаю. Может, ты омолодиться хочешь? Помнишь сказку про Конька-Горбунка?

Прыг в котел. Ты не просто сваришься. От тебя даже запаха не останется.

Селиванов осторожно повернул голову, глянул вниз и содрогнулся. Никогда еще смерть не была так близко, не дышала так жарко в лицо.

— За что?

— За Василису.

— Так не было ничего!

— А дверь зачем закрыл?

— Я закрыл?

Матвей поднял руку и выставил палец, требуя тишины. Он сложил на груди ладони, закрыл глаза, прошептал короткую молитву, перекрестился и был готов столкнуть Селиванова в ковш. Селиванов знал, что это запросто может произойти прямо сейчас, поэтому потек как размороженное эскимо на палочке.

— Это Шумаков! — сдавленно выкрикнул он.

— Дверь закрыл?

— Нет. Он сказал, что на Василисе жениться можно.

— Разве ты не женат?

— Ну…

— Понятно.

— Да я и не хотел. Это все Шумаков!

— Я тебя услышал, — сказал Матвей. — И даже поверил.

Но ничем помочь Селиванову он уже не мог. Решение принято, приговор подписан, осталось только привести его в исполнение. Именно это Матвей и собирался сделать.

— Пожалуйста, не надо!

— Ладно, уговорил. Не буду я тебя в котел бросать, — заявил Матвей. — Вместо этого в печь засуну, чтобы душа в трубу вылетела. Если ты не сделаешь правильных выводов.

— Я все понял, Матвей Андреевич!

— Расскажешь мне про Шумакова все, что знаешь.

— Все расскажу!

— А куда ты денешься?

Он мог бы уволить этого жука через Василису, но врагов, тем более потенциальных, нужно держать под рукой.

Пусть Селиванов и дальше работает. Такие вот опущенные типы, как правило, лучше других с делами управляются, даже если держат камень за пазухой.

Матвей взялся за дело, был готов навести порядок на комбинате. Все здесь должно подчиняться только Василисе и быть под его контролем. Все прочие персонажи пусть сосут лапу.

Виктор пребывал в своем репертуаре. Лилия знала, что его может занести к ней в любой момент. Однако он все равно свалился как снег на голову и сразу потащил ее в постель. Лилию это напрягало. Глеб в любой момент мог прийти, а она дала ему слово больше ни с кем и никогда. Он, правда, ей не верил и правильно делал.

— Что-то не так? — получив свое, спросил Виктор.

Он старался, даже показал себя во всей своей красе, но Лилия уже не хотела думать об удовольствии, полученном только что. Она желала, чтобы Виктор исчез, растворился в воздухе.

— Нет, все так, — сказала барышня с обидой на судьбу.

Один бросил, другой выгоняет, третий ходит к ней справлять нужду.

— Глеб напрягает?

— Нет, просто жить со мной не хочет.

— Пошли его к черту!

— А квартира? Она принадлежит ему.

— Если его не станет, то кто ее у тебя отберет?

— Как это не станет?

— Так вот и не станет.

— Ты его убьешь?

— Если только ради тебя.

— Ты его убьешь? — уже другим тоном спросила Лилия.

— Убью.

— Ты? — Девица нервно прыснула и засмеялась, с пренебрежением глядя на Виктора.

— Эй, что за дела? — вскинулся он.

Лилия вспомнила, как Виктор ее душил, прижимал ногой к полу. Сейчас он мог все это повторить.

Она попыталась унять смех, какое-то время держалась, но в конце концов снова прыснула.

— Ты во мне сомневаешься? — спросил Виктор и хищно сощурился.

— Вовсе нет. — Она снова взяла себя в руки, даже пальцами прищемила губы, чтобы они не растягивались в улыбке.

— Ты во мне сомневаешься! — Он поднялся, навис над ней.

— Уж меня-то ты убить сможешь. — Лилия смотрела на него настороженно, но это не помешало ей презрительно скривить губы.

— Я все могу!

— Можешь, — заявила она, призывая себя к благоразумию.