Книга Между черным и белым, страница 48 – Владимир Колычев

— Там на меня напали. И на Глеба тоже. Одним выстрелом двух зайцев. Антона убили, Саню, Мишу ранили.

— Холодов?…

— Скорее всего.

— Ты в этом не уверен?

— Но Глеб не при делах.

— А Лилька?

— Нет, это вряд ли.

— Ты знаешь, кто у нее любовник.

— Виктор? Когда это было?

— Было ушло, а Виктор остался. Если ты забыл, то я напомню, что эта дрянь пыталась убить меня.

— На Лильку я как-то не думаю, — сказал Матвей.

— Почему? — спросила Василиса, напряженно глядя на мужа.

— Для нее это было бы слишком сложно. Да и зачем ей меня убивать?

— Ну да, она же тебя любит, — с горьким ехидством произнесла Василиса.

— Я этого не говорил.

— Может, и у тебя не перегорело?

Матвей поднял руку, останавливая разговор. Дело серьезное, а Василиса дала волю страстям и эмоциям. Но разве Лилька не могла устроить очередной бедлам?

— Давай с самого начала, — мотнув головой, сказала Василиса.

Она вовсе не хотела заканчивать разговор, ей нужно было во всем разобраться.

— Что с самого начала?

— Все началось с Пухнаря, так? Между вами возник конфликт. Кто-то попытался этим воспользоваться. Если это Холодов, то как он узнал? — спросила Василиса.

— А если это Лилька, то как узнала она? — осведомился Матвей.

— Разве Лилька не может быть заодно с Холодовым?

Матвей уперся пальцем в подбородок и кивнул. Он как будто не хотел соглашаться с Василисой, но все же заставил себя это сделать.

— Если у них любовь, то ты для Холодова лишний, — сказала Василиса. — Для Лильки лишним является Глеб.

— Однако как Холодов узнал о нашем с Пухнарем конфликте?

— Ты никому ничего не говорил? — спросила Василиса.

Матвей правильно ее понял.

— Лильке, — сказал он, всем видом давая понять, что это сарказм.

Василиса каверзно повела бровью. А вдруг?

— Лилька не знала, — заявил Матвей.

— А кто знал?

— Многие знали. У Холодова мог быть свой человек. Он и сейчас может быть.

— В нашем окружении?

— Кто знает. Я заново перетряхну всю охрану.

— Ты уверен в Пухнаре? Может, он нарочно все придумал, чтобы с толку тебя сбить?

— Пухнарь под присмотром, — уверенно сказал Матвей. — Если вдруг что, то все уже всплыло бы.

— Думаешь?

— С Холодовым нужно решать. Пухнарь мне в этом поможет. А я на него в деле гляну.

— А если ты ошибаешься? Вдруг Холодов ни при чем?

— Или заодно с Лилькой. — Матвей едко усмехнулся.

— Пообещай мне, что в этот раз ты вырвешь ей жало! — заявила Василиса и пристально посмотрела на него.

Но Матвей качнул головой, отказывая ей в этом удовольствии.

— Я с бабами не воюю, но могу пообещать, что никаких шашней с ней у меня не будет, — сказал он.

Василиса молча показала на него пальцем. Не станет она больше лезть к нему в душу, не будет ворошить там, примет его слова на веру. Ей будет очень больно, если Матвей нарушит свое обещание.

Холодов умел давить взглядом, но Глеб готовил себя к этому, смог сохранить невозмутимость.

— Проверка начнется завтра, а сегодня вы, Ролан Васильевич, освобождаетесь от своей должности, — отчеканил он.

Но и Холодов умел держать лицо.

— Я не покушался на твоего гостя, — также спокойно сказал он.

— Причина не в этом. — Глеб попытался увильнуть от объяснения сути дела.

— Причина в этом. Иначе ты не стал бы показывать на меня следователю, — заявил Холодов.

— Я всего лишь поделился с ним своими соображениями, — произнес Глеб.

Он здесь главный, его слово — закон. Однако Холодов не хотел сдаваться, и этот факт злил Глеба.

— Вопрос в том, кто навеял эти соображения. Неужели ты ничего не понял?

— Что я должен понять?

— Сначала Вересов подмял под себя твою жену, затем — тебя самого. Или он не спал с Лилией?

— Ты хочешь об этом поговорить? — Глеб уже изрядно разозлился.

Этот козел сам спал с его женой. Глеб давно уже должен был погнать его грязной тряпкой, но терпел, не желал обострять. Лучше бы Холодов промолчал!

— Ты же знаешь, когда Лилия настаивает, ей невозможно отказать, — сказал Холодов, изо всех сил стараясь скрыть усмешку.

— Иногда лучше помолчать, — сквозь зубы процедил Глеб.

Но Холодов не унимался.

— Это Вересов подослал ко мне Лилию и сам же снял нас в постели. Он вертит ею как хочет. Теперь вот и тобой.

— Стало быть, это он устроил покушение на самого себя, убил своих людей?

— Но сам-то он жив. Ты уже у него под каблуком.

Глеб крепко задумался. Он не верил Холодову, но и Матвей ему точно не друг, а враг. Он спал с его женой. Лилька влюблена в этого дьявола, продала ему душу и совратила Холодова. Дальше — больше.

— Вот видишь, ты и сам все понял, — поднимаясь со своего места, сказал Холодов.

На Глеба он смотрел с грустной улыбкой человека, обиженного до глубины души.

— Вы куда, Ролан Васильевич?

— Как это куда? Кто-то только что освободил меня от исполнения обязанностей.

— До результатов проверки, — сказал Глеб.

— А кто проверку организовал? — спросил Холодов, открыл шкаф, достал оттуда саквояж из крокодиловой кожи.

— Есть люди.

— Матвей Вересов. Я угадал? — Холодов поставил саквояж на стол, открыл его. — Поверь, он с тобой церемониться не станет. Даже моргнуть не успеешь, как окажешься банкротом. — Он бережно уложил в саквояж часы из дорогого офисного набора, который подарил ему Глеб.

— Банкротом?

— А для чего Вересову нужна наша компания? В лучшем случае для слияния и поглощения. Но это слишком рискованно, ты на это не пойдешь.

— Нет, конечно.

— И договор не подпишешь. Хотя Новокурский комбинат ты ему отдал, — проговорил Холодов и грустно усмехнулся.

— Ну да, было такое дело.

— Лилия на Василису покушалась, Матвей взбесился. Ты уверен в том, что покушение было?

— Матвей мог меня убить.

— Он тебя запугал и сейчас обманывает. Но это уже не мое дело. Хотя… — Холодов вдруг ткнул пальцем в потолок и замер.