Книга Что я сделала ради любви, страница 8 – Сьюзен Элизабет Филлипс

— Ненавижу тебя, — бросила она, рассыпавшись веселым смехом.

Он отпил чаю из ее стакана и позволил уголкам рта чуть приподняться.

— Взаимно.

У Брэма не было причин ненавидеть ее. Она была стойким солдатиком, а вот он собственноручно погубил один из лучших ситкомов в истории телевидения. В первые два года съемок он очень редко срывался, но с годами стал абсолютно неуправляем, и к тому времени как отношения Скипа и Скутер на экране приняли романтическое направление, ему уже было наплевать на все, кроме развлечений. Он тратил деньги быстрее, чем зарабатывал, — на модные машины, на дизайнерскую одежду, на угощение для прихлебателей, которые отирались вокруг него с самой юности. Съемочная бригада и актеры каждый день гадали, каким он покажется на площадке: пьяным или трезвым, — и покажется ли вообще. Брэм разбивал машины, громил ночные клубы и плевать хотел на все попытки его обуздать. Рядом с ним никто не мог считать себя в безопасности — он губил женщин, репутации, воровал у друзей и коллег запасы наркотиков. Играй он отрицательного персонажа, шоу вполне могло бы выдержать мощный удар в виде эротической пленки, появившейся в конце восьмого сезона, но Брэм играл приличного славного парня Скипа Скофилда, молодого наследника состояния Скофилдов, и даже самые преданные фанаты были возмущены его поведением. Через несколько недель съемки прекратились, а на Брэма обрушилась ярость публики и ненависть всех участников телепроекта, неожиданно оставшихся без работы.

Обед тянулся бесконечно, пока у Джорджи не лопнуло терпение. Она положила вилку рядом с растерзанным недоеденным крабовым пирогом, посмотрела на часы и попыталась выглядеть так, словно рождественский день неожиданно закончился.

— Э… жаль, но мне пора.

Брэм наколол на вилку последний равиоли и сунул ей в рот.

— Не торопись. Ты не можешь уйти из «Айви», не попробовав десерт.

— Только посмей продолжить этот фарс!

— Осторожнее. Ты теряешь свое счастливое лицо.

Она подавилась равиоли, но вовремя опомнилась и снова нацепила веселую улыбку.

— Ты разорен, верно? Отец мудро вкладывал мои деньги. А ты свои промотал. Поэтому и устраиваешь этот спектакль. Зная, насколько ты ненадежен, никто не хочет давать тебе работу. Понадобился пиар, чтобы снова встать на ноги?

Вообще-то Брэм все еще работал, но роли получал незначительные, в основном морально неустойчивых персонажей — неверного мужа, распутного пьяницы…

— Ты так отчаялся, что решил присосаться к моей сомнительной славе?

— Но признай — это сработало. Скип и Скутер снова вместе!

Он щелкнул пальцами, подзывая официанта. Тот немедленно оказался у столика.

— Бисквит с пеканом и горячим соусом из сливочной помадки и две ложки.

После ухода официанта Джорджи подалась вперед и еще больше понизила голос:

— Давай посчитаем причины, по которым я тебя ненавижу. Я ненавижу тебя за то, что ты превратил мое детство в кошмар…

— Тебе было пятнадцать, Когда начались съемки. Далеко не ребенок.

— Но Скутер было только четырнадцать. А я в то время была наивной девчонкой.

— Можно подумать…

— Ненавижу тебя за то, что позорил меня своими дурацкими шуточками и розыгрышами перед съемочной бригадой, другими актерами, прессой — перед всеми.

— Кто же знал, что ты с таким упорством будешь попадаться на любую удочку?

— Ненавижу тебя за все те часы, которые просиживала на площадке в ожидании, когда ты появишься.

— Признаю, непрофессионально с моей стороны. Но ты не поднимала головы от книжек. Так что должна поблагодарить меня за превосходное образование.

— И за твое гнусное поведение, из-за которого закрыли картину. Все это стоило мне нескольких миллионов!

— Что?! А как насчет тех миллионов, которые потерял я?!

— Так тебе и надо.

— Ладно, моя очередь, — вкрадчиво улыбнулся он. — Ты была спесивой маленькой ханжой, милая, и завзятой сплетницей. Если что было не по тебе, жаловалась папочке Полу, а тот бежал к продюсерам и поднимал вонь до небес. Кто бы посмел не выполнить желания его маленькой принцессы?!

Губы Джорджи продолжали улыбаться, но глаза яростно сверкнули.

— Во всем этом нет ни капли правды.

— А ты всегда думала только о себе. И строго следовала сценарию. Никакой импровизации. Совершенно удушливая атмосфера на съемочной площадке!

Он снова пощекотал ее под подбородком. Она сильно лягнула его под столом, попав в коленку. К счастью, этого никто не заметил.

— Ты желал импровизировать только потому, что никогда не учил роль.

— Каждый раз, когда я предлагал что-то новое, ты все делала наперекор.

— Всего лишь не соглашалась.

— Ты поносила меня в прессе.

— Только после твоего эротического видео.

— Ничего себе видео! Я был одет.

— Зато она — нет! — Джорджи поспешила вернуть на место ускользающую улыбку. — Лучше скажи правду: ты завидовал, потому что я зарабатывала больше денег, чем ты, и меня считали звездой!

— О да! Как я мог забыть твой памятный успех на Бродвее?!

— Да, я играла в «Энни», пока ты пропускал занятия в школе и шлялся по улицам. — Она подперла рукой подбородок и задумчиво уставилась на него: — Ты так и не получил аттестат?

— Ну-ну… Интересно!

Они были так заняты спором, что не заметили подошедшую к столу высокую, модно одетую блондинку. Рори Кин с ее классической французской «ракушкой» и удлиненными патрицианскими чертами была больше похожа на светскую львицу с Восточного побережья, чем на влиятельную главу студии. Но даже во время единственного сезона в качестве ничтожного помощника режиссера на съемках «Скип и Скутер» она была способна запугать кого угодно.

Брэм немедленно вскочил и чмокнул ее в щеку.

— Рори, как здорово, что ты здесь! Выглядишь, как всегда, неотразимой. Понравился ленч?

— Очень. Не могу поверить, что вы двое сидите за одним столом без заряженных пистолетов.

— Мой в сумочке, — сообщила Джорджи с улыбкой Скутер.

Брэм сжал плечо Джорджи.

— Все в прошлом. Мы давно заключили мирный договор.

— Правда?!

Рори поправила сумочку и окинула Брэма долгим жестким взглядом.

— Позаботься о Джорджи. В этом городе слишком мало порядочных людей, и мы не можем позволить себе потерять хотя бы одного человека. — Кивнув, она отвернулась и пошла к выходу.

Деланная улыбка Брэма померкла.

— Когда это вы с Рори успели так подружиться? — процедил он.

— Мы не подруги.