Книга Я начинаю жить, страница 109 – Энни Янг

— Какая-то ты… отстраненная. Алекс, нужно возвращаться к жизни.

Никак не реагирую на её слова. Тогда она продолжает:

— Не хочешь узнать, как прошли похороны?

Она была там. Без меня.

— Они были три дня назад, — говорю я безжизненным голосом.

— Да, но мы ведь так и не поговорили об этом.

— Не поговорили, — неосознанно вторю я.

— Да и ты страшно болела, — горько вздыхает она. — Не хочешь узнать, как там Игорь?

— Игорь? — встрепенувшись, переспрашиваю я.

— Да, как он, тебе не интересно?

Приподнимаюсь и сажусь в постели, поправляю растрепанные волосы.

— Он… он спрашивал обо мне?

Мама на миг опускает глаза, но этого достаточно, чтобы понять, что… он не спрашивал обо мне, а значит — не хочет меня видеть. Всё еще. Слезы буйно рвутся наружу, но я запрещаю им течь.

Она поднимает сочувственный взгляд и говорит:

— Алекс, он потерял семью. Андрей был его единственным родным человеком, а теперь… у Игоря никого не осталось.

— У него есть я, — возражаю я.

— Да, ты права. У него есть ты. Но ты должна понимать, что боль от потери близкого человека так просто не проходит. К тому же, как я поняла, сестра Игоря перед смертью поручила Андрея ему, чтоб он позаботился о нем.

Если я сейчас открою рот и заговорю, то из глаз рекой хлынут слезы. Не знаю, как они взаимосвязаны, но это так. Поэтому просто беззвучно киваю, больно кусая изнутри слизистую щеки.

— Алекс, он чувствует вину. Он корит себя за то, что не смог уберечь родного племянника, думает, что…

— Я понимаю это, мам, — не выдерживаю я. — Я очень хорошо его понимаю, — делаю судорожный вдох. — Ему больно, он… — еще один прерывистый вдох, — думает, что подвел ее. Свою сестру. Но, мам, я так хочу ему помочь. Я хочу быть рядом с ним, но он не позволяет мне.

У меня дрожат губы и мокнут потихоньку щёки.

— Милая, — она обнимает меня, — всё пройдет, вот увидишь. И у вас с Игорем всё наладится.

— А если нет? Мам, а что, если нет и он бросит меня?

— Ну что ты, он же любит тебя. Знаешь… любовь — это константа, она становится ею, как только находишь родственную душу. А вы с Игорем как раз такие души, и вы нашли друг друга, — говорит она, заглянув в мои глаза. — Да и как он может оставить тебя, такую золотую девочку?

— Мам, эпитет неудачный, — бормочу я, выбравшись из объятий.

— По-моему, в самый раз. — Она мягко улыбается. — По пироженке, а?

Мотаю головой: «Нет».

— Давай, — уговаривает мама, коснувшись моей кисти. — Ты уже несколько дней ничего не ела. Исхудала совсем. Да и Новый год стучится… Я принесу?

Неуверенно открываю рот, но… она уже бежит к двери, и через секунды три звучные каблуки, мчащиеся по ступенькам вниз, доносятся до моих ушей. А меньше, чем через минуту, мы уплетаем мамины фирменные новогодние пирожные…

1 января 2020.

Среда.

Вот и прошел Новый год. Вернее, он наступил и идет. Начиная с сегодняшнего дня. И кстати… с днем рождения меня! Мне исполнилось двадцать.

Когда-то, неделю-две назад — кажется, с тех пор прошла вечность, — я с теплотой, с трепетом в сердце представляла наш с Игорем совместный Новый год. Наш первый Новый год. Я мечтала провести его вдвоем. Только я и он. Нам больше никто и не нужен… Но мои мечты рухнули в один день. Рассыпались и закатились в щель между досок, где обитает непроглядная тьма. Оттуда нет пути назад. Они там и останутся. Обреченные и несбыточные…

Дождь зимний лил весь день,

Стуча, терзая стекла окон.

Сквозь капли непокорных слез,

Силясь что-либо разглядеть,

Я в них смотрела бесконечно долго.

В припухшие глаза вонзались

Лишь серость небесных свод,

Шепча ехидно о печали,

О боли страшной, тонкой грани…

В одеяло завернувшись ватное,

Опять из-под книжного стола,

Откинувшись на мягкие подушки,

Достаю любимый инструмент письма.

Беспощадно клавиши вбиваю,

Рисуя мир из темного стекла,

Превращая боль потери

В вечные, никому ненужные слова.

6 января 2020.

Понедельник.

Сегодня у меня появилась надежда. Я сама придумала ее, безумно желая видеть Игоря. В общем-то, так я и оказалась у него дома. Пришла, открыла дверь своим ключом, но его там не было. Я не знаю, где он. Пробовала звонить — не берет. И ближе к вечеру я ушла оттуда. Забрав все свои вещи. Кроме нескольких книг, они не поместились в мой чемодан.

Сижу на кухне, положив голову на стол. И думаю. Снова и снова… Мне ОН так нужен. Иногда кажется, что… больше, чем я ему.

— Алекс, завтра Рождество. — Мама присаживается рядом. — Что ты хочешь в качестве подарка? Очередную книжку?

— Не хочу, — тихо, подавленным голосом говорю я и с трудом поднимаю голову, голова раскалывается. — Я сегодня ходила к Игорю. Его там нет. Мам, он меня забыл, да?

— Не забыл, дорогая, — ласково отвечает она. — Он в Питере сейчас.

— Откуда ты…

— Я звонила ему.

— Звонила? — Мои глаза снова мокнут. От обиды. — Я тоже, я тоже звонила. Он не взял.

— О, милая, не расстраивайся, — мама заботливо сжимает мою руку.

Ты права, мам, не буду. Мало ли почему не ответил. Вдруг встреча какая-то. Важная.

Тихонько смахиваю слезу.

— Мам, я забрала свои вещи сегодня днем, — сообщаю я с тяжелым сердцем.

— Почему? — удивляется она.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Мне показалось… что это конец. Тогда в квартире.

— Ты по-прежнему так думаешь?

— Я не знаю, что думать, мам.

— Алекс, не спеши с выводами, хорошо? Со смерти Андрея прошло не так много времени. Игорь еще не пришел в себя. Но обязательно придет, и первым делом явится к тебе. Вот увидишь.

— Я надеюсь, что это так, иначе… Мам, я очень сильно его люблю, — тихо говорю я.

— Знаю, милая, знаю. — Она поджимает губы. — Выпьем по чашечке кофе?

Мама встает на носочки и тянется к верхней полке, достает кофейные зерна.

— Кофе? Я и забыла, какой он на вкус. Помню только, как Игорь готовил мне самый восхитительный кофе на свете. — Воспоминания врываются в мысли, выдавая чудесные картинки из прошлого. Я улыбаюсь им ровно до тех пор, пока что-то с грохотом не ударяется об пол. Это стакан. Мама случайно уронила его.