Онлайн книга «Мой сталкер»
|
– Пап, но я ведь не все тебе рассказала, он сделал для меня много хорошего, он надежный. Пожалуйста, поверь мне. – Верю и в то, что он сделал для тебя много хорошего, и в то, что он надежный. Но он не сделал столько, чтобы быть достойным тебя. – Папа проводит большим пальцем по заживающим ранам на руке. – Для меня никогда не будет. Может, то, что сделали со мной, воспринимать не только как испытание, но и как жизненный урок? Я бы вряд ли поняла мотивы отца, вряд ли ценила бы то, что он для меня делает. А пройдя столько всего с папой, я понимаю, что все – каждое действие, каждый вздох – для меня одной. И никогда больше не позволю ему страдать из-за меня. Никогда больше не буду врать, чтобы ему приходилось повышать на меня голос. Никогда не встану против его слов, просто сама сделаю так, чтобы слова были в мою пользу. – Я очень люблю тебя, папа. Намного больше Андрея. Но его я тоже люблю. Другой любовью, конечно же, но ингредиенты те же самые – нежность, искренность и самоотдача. От застенчивости у меня краснеют щеки. Чувствую, как поднимается температура. – Повремени с этим общением. – Понятно. Не будет Андрея на моем дне рождения, значит. – И запомни – с любимым человеком должно быть комфортно и спокойно, а не страшно. Единственный человек, с которым мне всегда будет комфортно и спокойно, это ты. Дай шанс и ему, пап. * * * Андрей: надо было мне с ним поговорить Я: для чего? чтобы он разозлился? Я: мы нормально поговорили Андрей: для тебя это нормальный разговор? для тебя норма, что он в открытую настраивает тебя против меня? Андрей: жениха продолжает подыскивать? так ты ему передай, что я каждого порежу, будет на его совести Я: ну пожалуйста, Андрей! что ты несешь? Я: пожалуйста, прекрати! ему просто нужно время свыкнуться с этой мыслью Я: мы же будем встречаться как и раньше. ну в чем проблема, Андрей? Все-таки он не слышит меня. Я: я люблю тебя Я: очень сильно Я: и мой папа знает об этом Андрей: твой папа испытывает мое терпение Этим сообщением он еще больше пугает меня, потому что «испытывает мое терпение» звучит как угроза. Хотя я знаю, что он никогда не сделает больно мне. По крайней мере сознательно. Специально. Но все-таки спокойствие и Андрей – две несовместимые ни в каких реалиях вещи. * * * Когда твой день рождения в субботу, удовольствие от праздника множится. Жаль, что умножать на ноль нельзя. Точнее, можно, но в сумме все равно получается ноль. Сонная и растрепанная выхожу из комнаты, а у порога на полу уже стоит ваза с огромным букетом красных роз. В середине лежит подписанная открытка: «Моей маленькой принцессе. Будь самой счастливой. Твой папа». Обхожу букет и вижу говорящего по телефону отца, который сразу же кладет трубку с безразличным «перезвоню», когда видит меня. – Именинница моя. Папа подходит ко мне и обнимает. Так крепко и нежно, что я забываю все на свете. – С днем рождения, радость моя. – Спасибо, папочка. – Цветы понравились? – Да, очень. Только я чуть о них не споткнулась. Сколько же их там? – Триста одна штука. А вот и подарочек, – сообщает он и берет со столешницы небольшой пакетик, который я сразу же открываю. Бриллиантовые сережки и любимые духи. Чувствую запах банановых оладушков, политых медом и посыпанных кешью. Если можно быть наполовину счастливой, то сейчас у меня именно такое состояние. Папа радует меня, как и всегда, но его недоверие к Андрею и нежелание идти навстречу приглушают эту радость. Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Позавчера я убила день на то, чтобы уговорить папу ничего не устраивать и никого не звать – ни Влада, ни друзей семьи. Не хочу видеть никого, кроме Андрея. А он даже не дает о себе знать, не пишет, хотя вроде должен (хотя бы из вежливости) уделять внимание мне. Пускай у нас не получится сегодня встретиться, но можно же что-то написать… Час. Два. Три. А он лишь узнал вчера наши с отцом планы и пропал. Демонстративно или нет – понять сложно. Просто больше не заходит. И не читает мои вчерашние сообщения. Четыре. Наверное, хочет меня проучить. Показать, что если я не могу спорить с решением папы, не могу встретиться с ним сегодня, то и крошечного поздравления не достойна. – Так, у нас столик на шесть часов заказан, сегодня я даже разрешаю тебе выпить. – Морса? Улыбается. В детстве я частенько просила дать мне выпить – шампанское, вино, коньяк. Все просила. Родители покупали морс, говоря, что это алкоголь. И морс я не любила, противный вкус, но выпивать наравне со взрослыми было вопросом чести и принципа. – Можешь даже что покрепче. – Рано, два часа еще есть. – Да, но ты иди собираться. Поедем через час. Ресторан – это, скорее, для папы. Выход в свет с единственной дочерью. Он любит праздники вне дома – ему так проще. Я собираюсь. Проверяю телефон. Собираюсь. Не пишет. И снова не пишет. Пытаясь сдержаться, блокирую экран. Не смотрю на последнюю активность. Без того знаю – со вчерашнего вечера не заходил. А я скучаю так сильно, как умеют только герои в книгах, когда их разлучают, прикрываясь интригами, конфликтами, сюжетными поворотами. Скучаю как тот одинокий мамонтенок, плывущей за мамой на белом корабле. Я помню его песню. Когда мне было лет семь, папа утверждал, что детям нельзя такое показывать (хоть это и детский мультик). Тогда я слушала песенку бедного мамонтенка и плакала навзрыд. И если сейчас посмотрю, то реакция останется той же. Интересно, он смотрел в детстве этот мультик? Плакал под него? Что ни увижу, о чем ни подумаю – постоянно гадаю, как он относится к этому. Как Асадов с грушей – а как ему эта груша?[4] Нет, я все-таки напишу, хоть во мне и играет обида. Поделюсь с ним. Поблагодарю за «воспитательный момент». Печатаю. Стираю. Обычный ритуал. Печатаю. Злюсь. спасибо за то, что целый день не выходишь на связь если причина тому – только то, |