Книга Отец поневоле, страница 20 – Дина Данич

— Все! Идем! — радостно объявляет ребенок, увидев, что я все убрала.

В этот раз с конструктором у нас игра складывается отлично. Вообще дело это увлекательное. Потому что спустя час даже Владимир присоединяется к нам и тоже собирает своего робота. Все это так странно, и так похоже на семейную идиллию, что я постоянно ловлю себя на мысли — а есть ли семья у меня?

Когда подходит время укладываться спать, Миша отказывается ложиться без меня. Вот наотрез.

— Ну, Алина, пожалуйста! Уложи меня ты!

В итоге отец сдается и смотрит на меня виновато.

— Только если ты быстро умоешься и почистишь зубы, — выставляю свое условие. Малыш радостно кивает и бежит в ванную. Правда, помогать при этом зовет все же папу.

А спустя полчаса мальчик уже вовсю сопит, так и не дослушав сказку про дракона.

— Алин, прости за него, — говорит Владимир, когда я тихонько выхожу из детской. — Ему очень не хватает матери, вот он и подсознательно тянется к тебе.

— Ничего, я понимаю. А почему вы с ней… ну, не вместе? Если не хочешь, конечно, не отвечай. Просто я не хочу как-то навредить Мише и ляпнуть что-то не то.

— Да что тут скрывать… — вздыхает Емельянов и кивает в сторону кухни. — Пойдем, посидим немного.

Он сам заваривает нам травяной чай, достает коробку шоколадных конфет и подвигает ко мне.

— Инга нашла себе любовника и ушла к нему. Тут и рассказывать особо нечего.

— А как же Миша? — растерянно спрашиваю я. — Она его так просто оставила?

Володя мнется и отвечает далеко не сразу.

— Скажем так, материнский инстинкт у моей бывшей слегка того, недокомплект, так сказать.

— Ясно… Прости, что вынудила говорить об этом.

— Ничего. Это даже хорошо.

Емельянов пристально смотрит на меня, а я даже дышу через раз. Потому что атмосфера между нами неуловимо меняется.

— Почему?

— Потому что ты теперь в курсе нашего семейного положения.

Вроде он не говорит ничего такого, но внутри зарождается некая уверенность — мужчина неспроста завел этот разговор. И его мужской интерес мне не почудился.

— Пойду, наверное, тоже спать, — неловко произношу, отводя взгляд. — Устала что-то.

— Конечно, иди.

Киваю и отношу чашку в раковину, мою, раздумывая, как объяснить Емельянову, что ночевать в его спальне больше не стану. И тут же рядом оказывается он сам.

— Алин, не надумывай себе ничего.

— Ты о чем?

— Ведь уже придумала себе что-то, да?

Он снова пристально смотрит на меня, а я теряюсь. Чувство, что мужчина меня сканирует, неприятно покалывает кожу.

— Почему я проснулась в твоей комнате?

— А почему нет?

— Мне бы не хотелось тебя стеснять еще больше.

— Если ты думаешь, что я стану тебя к чему-то принуждать… — он многозначительно замолкает. — Алина, я вполне нормально устроился в гостиной. Поверь, там отличный диван.

— Так почему бы мне не спать там? — осторожно спрашиваю я.

— Боишься? — напряженно спрашивает он.

— Нет, но…

— Послушай, меня воспитывали определенным образом. И если это для тебя проблема…

Я беспомощно смотрю на него и просто не знаю, как еще объяснить то, что я чувствую.

— Володь, прости, я так не могу. Мне лучше уйти…

Емельянов смотрит на меня как на несмышленого ребенка. И это слегка задевает. Хотя в общем-то понятно почему — ситуация-то я у меня та еще.

— И куда ты пойдешь?

Я молчу. Потому что ответить, по сути, нечего.

— Алин, слушай, — мужчина замолкает и как-то обреченно вздыхает. — Я не хотел тебя обидеть или задеть. Или намекать на что-то. Просто для меня нормально позаботиться о гостье. Тем более, что мне это совершенно не в напряг. Да и вряд ли тебе будет комфортно, если вдруг Миша ночью встанет и будет шлепать мимо гостиной.

— А если он ночью придет в твою комнату?

— Туше, — улыбается Владимир, поднимая руки вверх, и атмосфера немного разряжается. — Если, конечно, это настолько для тебя критично — ладно. Сделаем так, как тебе комфортнее.

В итоге я оказываюсь в тупике — либо оставаться в спальне Володи и чувствовать себя неловко, либо все же настоять на своем, и снова чувствовать себя неловко! Как же хочется поскорее вспомнить хоть что-то!

— Я… — беспомощно отворачиваюсь, пытаясь сделать правильный выбор. — Я не знаю.

Видимо, мою реакцию Емельянов принимает за растерянность и решает поддержать — делает шаг ко мне и кладет руки на плечи, а меня мгновенно словно пронизывает — перед глазами вспыхивает образ прошлого, как вот точно также меня обнимал кто-то другой. Мужчина. Тот самый, которого я так и не смогла разглядеть.

Вздрагиваю и дергаюсь в сторону. Но Володя удерживает, не давая возможности отстраниться. По инерции дергаюсь сильнее, задеваю рукой кружку, которая тут же летит на пол и жалобно звякает.

— Прости, — сдавленно шепчу, глядя во все глаза на Владимира.

— С тобой все в порядке? — в его взгляде столько заботы и беспокойства, что мне снова не по себе. Опять я все порчу!

— Да, просто… Мне показалось, что…

Но я даже объяснить не могу что именно увидела.

— Я тебя напугал?

Мотаю головой и присаживаюсь, чтобы собрать осколки. Емельянов тут же принимается мне помогать. Неловкое молчание давит, и второпях хватаю один из осколков не очень аккуратно.

— Ой!

— Осторожнее, — реагирует мужчина и забирает осколки у меня из руки. — Подожди, не трогай. Сейчас.

Приносит аптечку и, промыв порез, лепит пластырь. Вроде бы травма несерьезная, и переживать тут не за что, но вместо того чтобы отпустить меня, Володя замирает, так и держа в руке мои пальцы. Наши взгляды коротит, я будто со стороны вижу, как его лицо становится все ближе.

Только когда чувствую прикосновение к своим губам, меня простреливает мыслью — нет! Нельзя!

Снова дергаюсь, но в этот раз мужчина удерживает меня, и другая чашка остается целой.

— Прости, Алин, — растерянно говорит он. — Я, кажется, не удержался.

Я отчетливо вижу, что Емельянов и сам сбит с толку. Это обнадеживает — по крайней мере это не какой-то хитрый план. Он видимо сам не ожидал от себя.

— Все нормально. Если твое предложение в силе, то я хотела бы лечь в гостиной.

— Да, конечно.

Больше мы к этой теме не возвращаемся, и уже через полчаса мое спальное место готово.

— Спокойной ночи, — говорит хозяин квартиры, стоя в дверях. — И прости, что напугал тебя. Я не хотел. То есть я не про поцелуй, а…