Книга Дело об игральных костях, страница 10 – Эрл Стенли Гарднер

– Ваша честь, – запротестовал адвокат, представляющий сторону родственников, – этот человек…

– Садитесь, – сказал судья Тридвел. – Суд уже сделал все распоряжения и прерывает свою работу до четырнадцати часов.

Секретарь ударил в гонг. Судья Тридвел поднялся с места и с достоинством покинул зал.

Приблизительно через полчаса автомобиль Мейсона остановился напротив санатория. Машина шерифа с судьей Тридвелом, Фриманом Лидсом, Джейсоном Кэрроллом, доктором Лондонбери и их адвокатом уже стояла на обочине.

– Очень хорошо, – сказал судья Тридвел, – обе заинтересованные стороны здесь, так что мы можем пройти в санаторий. Показывайте дорогу, доктор, и, пожалуйста, не объявляйте о моем приходе. Я хочу, чтобы все выглядело как обычно.

Они прошли в санаторий. Негодующий доктор Лондонбери шествовал во главе процессии по длинному коридору. Навстречу им вышел санитар в белом халате.

– Ключ от тридцать пятой, – потребовал доктор Лондонбери.

– Вы запираете дверь? – поинтересовался судья Тридвел.

– Да, – ответил доктор. – У пациента в комнате есть кнопка вызова санитара, которой он может воспользоваться, как только ему что-нибудь понадобится. Вообще же таким пациентам, как Олден Лидс, необходим полный покой.

– Очень хорошо, – сказал судья Тридвел, – послушаем, что по этому поводу скажет сам пациент.

Наконец санитар принес ключ. Доктор Лондонбери отпер дверь и отошел в сторону.

– К вам посетители, мистер Лидс, – сказал он. – Мисс Лидс, полагаю, вам следует зайти первой.

Он кивнул Филлис, затем заглянул в комнату и замер от неожиданности: в комнате никого не было. Несколько мгновений все рассматривали комнату, в которой находились безупречно застеленная больничная постель с белоснежным покрывалом, перекрашенный стул, белый эмалированный ночной столик и шкаф для одежды с зеркалом. Через полуоткрытую дверь в ванную комнату был виден белый кафельный пол, фарфоровый умывальник и зеркало на стене. Сама же ванна была видна только до половины. Доктор Лондонбери ринулся через комнату, распахнул дверь в ванную и заглянул туда, затем вновь выбежал в коридор, растолкав всех на своем пути, и бросился к медсестре.

– Где пациент из тридцать пятой?! – закричал он.

– Час назад был на месте, – удивленно ответила та.

Судья Тридвел пересек комнату и подошел к окну, выходившему на забранный ажурной металлической решеткой небольшой балкончик.

– Такое ограждение имеется почти во всех комнатах первого этажа, что не позволяет пациентам убежать, – поспешно объяснил доктор Лондонбери.

– В данном случае это не помогло, – сухо заметил судья Тридвел.

– Прошу прощения, – произнес доктор Лондонбери, открывая окно и проверяя прочность решетки, – он не мог убежать через окно. Сестра! Где одежда больного?

– В гардеробной, шкафчик номер тридцать пять.

– Принесите! – приказал доктор Лондонбери.

– Насколько я понимаю, – произнес судья Тридвел, – не может же пациент бродить по округе в ночной рубашке?

– Он был одет в пижаму, халат и шлепанцы, – сообщил доктор Лондонбери, выдвигая ящик шкафа; но в нем не оказалось ничего, кроме нескольких полотенец и чистых простыней. В другом ящике обнаружился скомканный халат, поверх которого лежали пижама и шлепанцы.

– Господи! – изумился доктор. – Не мог же он уйти отсюда голым!

В коридоре послышались торопливые шаги, и к доктору подбежала медсестра. Лицо у нее было белее мела.

– Дверь в гардеробную заперта, – испуганно сообщила она, – но одежда исчезла.

– Этого не может быть! – воскликнула Филлис Лидс. – Просто кто-то решил над нами подшутить.

– Если это и вправду шутка, – сурово объявил судья Тридвел, – то шутнику она дорого обойдется.

Доктор Лондонбери повернулся к медсестре:

– Вы за это ответите! Как подобное могло произойти?!

– Не знаю, доктор, – ответила она в полной растерянности. – Я заглядывала в комнату приблизительно час назад, и пациент был на месте. Десять минут спустя меня в коридоре остановил какой-то человек и сказал, что хочет пройти к Олдену Лидсу. Я ответила, что у нас строгие порядки и что к Олдену Лидсу никого не пускают. Тот мне ответил, что…

– Этот человек остановил вас в коридоре? – резко перебил медсестру доктор Лондонбери. – Как он мог попасть в коридор, посетители должны находиться в приемной.

– Я не знаю, доктор, – ответила медсестра, – он был здесь, а больше я ничего не знаю. Я сказала ему, что видеть Олдена Лидса нельзя, но он ответил, что ему разрешил главный врач и что все будет в порядке.

– Главный врач… – повторил доктор Лондонбери.

– Да, доктор.

– Он назвал мое имя?

– Нет. Он просто сказал «главный врач». Он выглядел так солидно, что у меня не возникло и тени подозрения, и я показала ему дверь в палату тридцать пять с висящей на ней табличкой: «Вход посетителям воспрещен», сказав, что в палате находится психически больной и что, если бы не это, я бы позволила свидание, даже не спрашивая разрешения у главного врача. Но в этот момент раздался сигнал вызова из пятнадцатой палаты. Там у нас находится больной после сложной операции, поэтому я сразу поспешила туда. Больного я застала в состоянии обморока. Мне пришлось долго заниматься им, и я освободилась буквально лишь минуту назад. Последний раз, когда я заглядывала сюда, пациент был весел и выглядел поправляющимся.

– Опишите, пожалуйста, этого посетителя, – попросил судья Тридвел.

– Он был поджар, приблизительно пятидесяти с небольшим лет, глаза серые, волосы каштановые, довольно длинные, на висках – седина, производил впечатление мужественного человека. Был одет в твидовый пиджак и курил трубку.

– Нед Барклер! – невольно воскликнула Филлис Лидс и тут же, спохватившись, зажала себе рот ладонью.

Судья Тридвел быстро повернулся к ней.

– Вы знаете его? – спросил он.

– Внешность одного из дядиных друзей подходит под это описание, – осторожно ответила Филлис Лидс.

– Он поддерживает отношения с другими вашими родственниками? – продолжал расспрашивать судья.

– Нет, ваша честь. Это один из старых дядиных друзей. Я, конечно, не могу полностью быть уверенной, что это он, но по описанию похож.

– Где он живет? – задал вопрос судья Тридвел.

– Он жил в доме дяди Олдена.