Книга Спящие дубравы, страница 64 – Вячеслав Шторм

– Что?! – воскликнула Глори и, сделав резкий жест, исполненный возмущения, опрокинула мне на колени полный кубок, ко всему прочему даже не заметив этого.

– Что делать, выглядело бы это именно так, – вздохнул ее отец. – У гномов была закладная, которую они таки заставили меня подписать. По ней в случае неуплаты долга Гройдейл переходил в полное подчинение Княжества. Я долго не хотел соглашаться на такие условия, да и потом рассчитывал за пару лет полностью расплатиться, благо урожай в тот год обещал быть богатым…

– Но неужели жители вашего королевства согласились бы с этим, поверили и безропотно ушли со своих земель? – не поверил я.

– Правильно, – кивнул Лесничий. – Именно это я и сказал послу, причем – в весьма резкой форме. Он расхохотался и заявил, что уговорить их – это уже моя проблема, поскольку всем ясно, что денег нам взять неоткуда.

– Ну и прекрасно, значит…

– Значит, если люди не уйдут добровольно, их вынудят сделать это силой. Я оказался перед альтернативой: лишиться дома или обречь свой народ на очередную кровопролитную расовую войну.

– Не… виноват… – слабо пропищал Римбольд.

– Я не знал, что делать. Вот тут-то и произошло то, что привело меня сюда.

Примерно через неделю после визита гнома на столе в моем кабинете (кстати, тщательно охраняемом не только людьми, но и магией), оказалось письмо без подписи. В нем говорилось, что если я хочу спасти свою страну, то должен в назначенный срок быть в назначенном месте, где меня будет ждать человек. Он сам подойдет ко мне и скажет «Спящие Дубравы». Я должен был беспрекословно делать то, что он мне прикажет.

– Ловушка! – непроизвольно вырвалось у Глорианны.

Лесничий пожал плечами:

– Что делать, дочка, тогда я был в отчаянии и готов на все… В том же письме говорилось, что ни одна живая душа не должна знать об этом свидании, а как только я дочитал, оно на моих глазах вспыхнуло и сгорело, не оставив даже пепла.

И вот, той же ночью я тайком, как вор, покинул свое королевство. Назначенное место было крохотным постоялым двором на границе Гройдейла и Тилианы. Не успел я выпить бокал вина, как ко мне действительно подошел какой-то человек, по самые брови закутанный в плащ с капюшоном, и произнес пароль. После этого он, не говоря ни слова, поманил меня на улицу и зашагал в сторону леса. Прошагав где-то с час мы оказались в совершенно безлюдной местности. Там незнакомец прочитал какое-то неизвестное для меня заклинание, и прямо в воздухе, над самой землей, возник сияющий круг. Взяв меня за руку, провожатый смело шагнул в него, и мы очутились здесь. В Дубравах. Правда, что это – Дубравы, я узнал чуть позже. Так же молча, провожатый привел меня в роскошно обставленную комнату, кивнул на постель и удалился. Не успела за ним закрыться дверь, как я почувствовал, что до смерти хочу спать.

Утром, только я встал с постели и оделся, в дверь постучали, и вошел Сударь. Он назвал меня по имени и сказал, что пригласивший меня сюда ждет в столовой. Вот так я познакомился с хозяйкой Спящих Дубрав.

– Хозяйкой? – оживились все, даже гном.

– Ну, прежний Лесничий был… э-э… не совсем мужчиной…

– Не совсем мужчиной? – девушка озорно подмигнула отцу. Лейпольдт окончательно смутился.

– Правильнее будет сказать: совсем не мужчиной. Меня встретила самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел. Она представилась как Элейн, Верховный Лесничий Спящих Дубрав.

Надо ли говорить, что я был почти в шоке. О Дубравах в нашем мире ходили самые невероятные и противоречивые слухи, я сам в последний год очень ими интересовался, а тут…

Френгис вздохнул и спросил Глори:

– Кстати, а почему все-таки тебе пришло в голову искать меня именно здесь?

– Ну, папочка, это как раз очень просто. Я прочитала твой рабочий дневник, а там Дубравы – чуть не на каждой странице. Вот я и подумала…

– Подожди-ка! На мой дневник были наложены Чары Нечитаемости, – перебил ее отец. – Это же первое правило любого уважающего себя мага. Всякому, кто не знает слово-ключ, все написанное там покажется бессмысленной тарабарщиной.

– Не будь таким наивным. В любом городе есть люди, которые зарабатывают на жизнь именно взломом защитных заклинаний. Я обратилась к такому вот… кхм… специалисту, и он за неделю устранил эту проблему. Кстати, ты, как всегда, отвлекся.

Лесничий несколько раз рассеянно щелкнул пальцами и продолжил свой рассказ.

– Да, и вот я оказался в таинственных Спящих Дубравах.

– Наедине с прекрасной незнакомкой, – ехидно уточнил Бон.

– Незнакомкой?.. Ах, да… – вновь смутился Лейпольдт и даже, как мне показалось, слегка покраснел.

– Как оказалось, Элейн уже очень давно занимает пост Лесничего. Впрочем, как и когда она сюда попала, она мне никогда не рассказывала. С ее слов я понял, что Дубравы – совершенно уникальное место. Взять хотя бы царящую здесь вечно тишину.

– Это точно, – не мог не поддакнуть я. – Очень непривычно, а поначалу – так даже жутко. Как вы все это выдерживаете?

– Никак, – с улыбкой пожал плечами Лейпольдт. – Поскольку для нас – я имею в виду живущих тут – никакой тишины не существует. Просто вы, как и любой другой пришелец из Большого Мира, под влиянием слухов, легенд и чисто человеческих эмоций не признаете Дубравы своим домом, или, если хотите, частью этого самого мира. Они же просто улавливают исходящее от вас настроение и платят вам той же монетой. А для нас с Сударем, например, это просто прекрасный первозданный лес, наполненный волшебством, с которым мы живем в мире и гармонии…

– Послушать тебя, папочка, так получится, что этот твой лес – живой, – фыркнула Глори.

– Вот типичные слова человека, испорченного цивилизацией, – вздохнул ее отец. – Доченька, любой лес – живой, а Дубравы… Дубравы отличаются от простого леса примерно так же, как человек – от дерева. Сказать, что они просто разумны – значит не сказать почти ничего. Да и словами все это трудно объяснить. Если они позволят – когда-нибудь поймете сами. А я пока скажу лишь, что Дубравы и их обитатели (я имею ввиду людей и, прежде всего, Лесничего) существуют в теснейшем симбиозе. Более того, по словам Элейн Дубравы существуют лишь до тех пор, пока у них есть Лесничий, даруя ему в ответ вечную молодость, крайне долгую жизнь, но главное – невиданный всплеск магических способностей.

– А если нет? – вновь влез в разговор неугомонный Бон (чтоб мой кошелек наполнялся хотя бы в половину так же быстро, как мелькал его язык!). – Если Лесничего вдруг не станет?

– Не могу вам сказать, юноша, я и сам до сих пор многого не понимаю, – развел руками Лейпольдт. – У меня сложилось такое ощущение, что Лесничий был всегда. Но только вот в чем штука: раз став им, человек не может покинуть Дубравы до тех пор, пока кто-то другой добровольно не захочет его заменить.