Онлайн книга «Времена года. Золотое лето»
|
Полкан клацнул на него зубами. Клизму? А лечебный укус в попу не желаете? Армандо кое-как справился с собой. – Тора Ида, это ваше последнее слово? – Решительное и бесповоротное, – кивнула Ида. – Не пожалейте потом. – О чем? О месте вашей любовницы? Без срамных болезней обойдусь, – отрезала дама, изрядно растерявшая в больнице хорошие манеры. Армандо вылетел из дома как ошпаренный. Ну, ты… Ну, я тебя… В своем гневе он и про экипаж забыл. Так и пролетел несколько улиц пешком. Очнулся, только когда его кто-то за плечо тронул. Развернулся в гневе – и увидел перед собой знакомую морду… – Ты? – Не подскажете, как пройти в библиотеку? Чего?! А больше Армандо и подумать ничего не успел. Кулаком в лоб, ежели умеючи, хорошо оглушить можно. И не сдохнет. У таких голова, что чугунное ядро. Только звездочки замелькали. * * * Когда Армандо очнулся… Ох, как же ему стало неуютно. Рессаль не знал, что Ида просила его не убивать. Все ж тор. И родня его тоже может доставить определенные проблемы… Не нужны им лишние эксцессы. Но солдаты и без того справились. Страшная это вещь – солдатская смекалка. Позволяет и из топора кашу сварить, и из шинели спальню устроить, а уж как в жизни устроиться поможет! Красота! Посовещались мужики да и решили, что смерть – пустяки. А вот позор… Журналисты, предусмотрительно приглашенные кем-то неизвестным, выли от восторга. ТАКИЕ фото им еще не попадались. Откуда бы? Тор Рессаль, в дамском белье, привязанный к кровати, в интересной позе… И – да. На тему пассивного образа жизни тоже кое-что было. И активный партнер (Агафон отпирался, как мог, но дело решили десять золотых и глухая маска на все лицо). Журналисты взвыли от восторга. Рессали из Ламермура – от ужаса. Сам Армандо, когда до него дошло, – вообще выл так, что волки в лесу от зависти дохли. Им такие тональности даже и не снились. Это ж… Он же ж… Скандал набирал обороты. Какая уж тут тора Ида! Яна, Русина Ее императорское величество изволило уединиться. То есть – устроиться в палатке в гордом одиночестве, цыкнув на всех окружающих. И – грызла семечки. Да, вовсе не благородно, не воспитанно и даже не слишком аккуратно. Не умела. Так получалось, что шелуха у нее разлеталась во все стороны. Находило на Яну это «семечное настроение» раз в два года, валялась она в депрессии и думала, что жизнь не удалась. Потом семечки заканчивались, и Яна принималась за дело. Как правило, отмывался дом, решались поставленные задачи, а депрессия… Лучшее средство от депрессии – лопата! Зимой и летом одним цветом. Разница только в задачах. Летом очень полезно вскапывать огород, зимой чистить снег. Времени на депрессию попросту не остается. По колышку деликатно постучали. – Ваше… тора Яна, к вам тор генерал. – Чавк, – разрешила Яна. – Пусть заходит. И сунула в рот очередную семечку. Валежный себя долго ждать не заставил. – Тора Яна, все в порядке? Яна кивнула: – Вполне. Ощущения гадкие и предчувствие дурное, а так все нормально. Валежный насторожился. Ощущениями на войне не пренебрегают. Это серьезно. – Что именно вас тревожит, тора Яна? – Не знаю. Яна посмотрела на семечки и ссыпала их в карман. Все равно не дадут потосковать. Может, потом еще время улучит? – Я не знаю. Антон Андреевич, вы получили донесения из Звенигорода? – Нет, тора Яна. – От Чернова? – Да. Он прямым маршем идет на Звенигород. Если все будет в порядке, вскоре они встретятся с жомом Броневым. Есть там такой… – Серьезный противник? – Очень. Это не Калинин. Это хищник, который и меня порой переигрывал. Яна задумалась: – Тор генерал, у нас есть союзники. – Какие, тора Яна? – Лионесс. Если я напишу Элоизе… Полагаю, неподалеку от берегов Русины есть ее корабли. – В Звенигороде их нет. А на остальную Русину их спускать… не надо. Яна согласно кивнула: – Перебьемся. Но кое-что сделать можно. К примеру, попросить ее не принимать на борт беглецов из Русины. – Отличная идея, – согласился Валежный. – Помочь вам написать письмо, тора Яна? – Пожалуйста. Изюмский уже уехал, вернулся к себе в поместье. И понять его можно: у него дела, хозяйство, родные, близкие, за ними пригляд нужен. Стрелять каждый может, а хозяйствовать? Это не так легко и просто. Поэтому был Николай Николаевич отпущен императрицей. И обещал непременно приехать в Звенигород после победы. Он не струсил, Яна это понимала. Но в тылу умелый управленец принесет намного больше пользы. Придется обходиться военной дипломатией. Ну и ладно, они из Вэлрайо столько вытряхнули, что двадцати дипломатам на отписки хватит. Разберемся… А к семечкам Яна так и не вернулась. Некогда. И неохота. Хотелось семейных пирожков с черникой. Ее любимых, поджаренных на сковородке в нарушение всех здоровых образов жизни. И парного молочка. Но эти удовольствия отставлены до конца похода. Сама распорядилась так. Будет питаться из солдатского котла, вместе со всеми, и никаких особых преференций. Ладно еще – отдельная палатка и личный помощник. Денщик практически. Чтобы воды с утра согреть, мундир почистить, ну и все. А так – нечего. Это армия, а не бордель. Ей служанку, потом лежанку, потом еще чего… Перебьются! Главное в нашей жизни – умеренность! Суворов вообще под одной шинелькой спал, а через Альпы перешел! И остался в памяти человеческой. Яна на такую же славу не рассчитывала, но хоть как-то… пусть ее вспоминают как своего парня, а не как капризную стерву. Она не слышала разговоры у солдатских костров. Она не вникала в сплетни, на которые солдаты горазды куда как больше кумушек на лавочке. А то бы знала, что люди о ней очень высокого мнения. Отметили и ее неприхотливость, и чувство юмора, и отсутствие всякого чванства, так свойственного торам, и неожиданно справедливые решения… |