Онлайн книга «Времена года. Золотое лето»
|
– Тора Ида, война прошла. Страшная, кровавая, жуткая. После такого много чего поменяется, даже не сомневайтесь. Если за старое будем цепляться, вообще все обрушится. – Страшно это, – поежилась Ида, вспоминая увиденное. А Яна там… И все это видит вживую. И много еще чего. Страшно… – Страшно, тора Ида. Но нам надо жить. Детей растить, беречь, любить, чтобы людьми стали, на ноги встали, чтобы предки на нас глядели и радовались. Поэтому не грустите раньше времени. Пусть победят, приедут, а там уж… с помощью Творца все как-то образуется. Ида медленно кивнула: – Ладно, Федор Михайлович. Утешили. Побегу я в лечебницу, дела не ждут. – Всего вам доброго, тора Ида. – И вам, Федор Михайлович. Меншиков посмотрел вслед удаляющейся девчонке и подумал, что война – жуткая штука. Но из Иды она сделала человека. Настоящего. Яна, Русина – Лейтенант Мохов, объявляю вам благодарность… Лейтенант замялся. Хотя вклад его был весом и значителен. Если бы «счастливчики» ударили Чернову в тыл, того раздавили бы практически мгновенно. Уж будем честны, только б хрупнуло. Потом Броневой размазал бы остатки его отряда, как масло по хлебу, и повернулся к Валежному. И встретил бы уже его огнем. Ничего не помогло бы. Задумано было хорошо. Но лейтенант Мохов справился с врагами. Как? А вот это самый интересный вопрос. Лично лейтенант утверждал, что он ничего не делал. Ему, памятуя о предыдущих подвигах, не верили. Зимняя Охота? Правда не ты? А вот под Володимиром – ты? А здесь? И чего ты не признаешься? Леонид отбивался как мог, но с Валежным были шутки плохи. Равняйсь! Смир-р-р-рна! Пошел получать награду! И трое суток карцера за пререкания с начальством. Последнее – после победы. В Звенигороде отсидишь. – Но это правда не я! Оно само… Валежный только рукой махнул. Мол, иди отсюда, майор, не трать мое время. А вот Яна заинтересовалась. – Хелла, говорите? – Ваше императорское величество, матерью клянусь! Ничего я не делал. Оно само возникло, пролетело, и только холод… во все стороны. Леонид невольно коснулся седой пряди. Яна задумалась: – Холод? – Да, ваше… – Тора Яна, майор. – Холод, тора Яна. Даже трава от инея полегла. Яна задумчиво кивнула. И поманила Мохова пальцем. – Тор Мохов, вы об этом никому не говорите, хорошо? – Ваше… тора Яна, а почему? – Потому что это правда была Хелла. Мохов рот открыл. Рот закрыл. – Тора Яна, вы серьезно? – Да уж куда серьезнее. Это действительно была Хелла, майор. Не знаю, вас ли она пожалела, Никон ли ее взбесил, но это была она. Леонид потер лоб: – И что теперь? Тора Яна? – Да ничего, – отмахнулась императрица. – Помолитесь ей, что ли, спасибо скажите. Я правильно понимаю, если б не она, вы бы там полегли? – Ну… да, тора Яна. Подкрепление нам бы Чернов не прислал, некого, а отступать тоже нельзя было. Мы и решили, хоть кого стрельнем… – Помолитесь ей. Не надо в храм ходить, просто выберите место поспокойнее, чтобы вас не слышали, да и скажите спасибо. Этого ей хватит. – По старому ритуалу, тора Яна? Яна пожала плечами: – Думайте сами, Леонид. И не переживайте. Хелла – справедливая. Больше оговоренного не возьмет. – Я не оговаривал… – Значит, и не заплатите. Это уж так… с богами надо повежливее. Леонид нервно рассмеялся: – Хорошо, тора Яна. Все сделаю. Яна задумчиво кивнула. Хелла, опять ты играешь в свои игры? Что ж… попаду к тебе в гости – спрошу. А пока и потерпеть можно. Недолго осталось. Русина, Звенигород – Хелла им, б… привиделась! …! И …!!! Выражался Никон очень образно и экспрессивно. Жаль – без толку. Пламенному его изречения были до одного места. Или до второго… – Всем сразу? Или по очереди? – Всем сразу. Говорят, летело, выло, ажно холод прошел… – Вроде как в Володимире что-то такое было… – Хелла? Что-то я сомневаюсь, что богини в людские дела мешаются. Пламенный тоже сомневался. О чем и сказал Никону, получив в ответ новую волну матюгов. Никон тоже в богов не верил. Был бы он сам там, его б никакая Хелла не остановила! Хоть ты лично появись! А эти… Но Никон оставался в Звенигороде. И это было обидно. – Ладно. Хелла там, не Хелла… твои люди сейчас мне понадобятся. – Зачем? Никон насторожился. Пламенный объяснил. Атаман подумал какое-то время. – Как-то это… не очень порядочно получается. – А ты мне о порядочности не пыли, – окрысился Пламенный. – Мне это решать, мне и ответ держать. Или к Валежному хочешь? – Не хочу. – Тогда… сделаешь? – Сделаю, – согласился Никон. – Алексеева возьмешь? – И Мишеля, если еще не сдох. – Хорошо. Когда? – Сейчас, Никон. Сейчас… как раз, пока все сделаем, и ко времени придется. Никон согласно кивнул. У него тоже выбора не было. Уходить верхами? К Логинову в лапы? Это не Алексеев, шаркун паркетный, это боевой генерал. Не отобьемся. На корабли – не выйдет. От Валежного – не оторваться и не уйти, вцепится намертво. Остается только один вариант. А нравится, не нравится… кому какая разница? Ему вот тоже не понравилось, когда Алексеев в Хормель пришел. Ничего… справимся. * * * – За победу? Жом Тигр посмаковал глоток дубовика из небольшой рюмки. По правилам, дубовик не так пьют, но где Звенигород, а где те правила? Ураган насмешливо фыркнул: – Победу… – Какая ни на есть, а все наша. – Твоя? – Янина. – Правда хочешь консортом стать? Тигр качнул головой: – Не хочу. И не верю особо. Но и подвести я ее не могу. Просто – не могу. Ураган кивнул. Он тоже не мог подвести Иду. И письмо ей оставил. Случись с ним что – верные люди отправят. Чтобы она… она ведь будет ждать. Что бы ни случилось, она будет ждать. И плакать будет, когда узнает. Урагану не хотелось, чтобы его любимой девочке было больно. |