Онлайн книга «Метла системы»
|
– Я думаю, это всегда «не может». Мне вдруг стало казаться, что, видимо, это никогда не было честным «не будет». – Ты знаешь, что Энди поимел и твою бывшую жену тоже? Я почти уверена. Я видела, как он выходил из вашего дома. – Она хороший человек, вдруг стало казаться мне. – Кто? – Ты думаешь о себе, что ты хороший человек, Минди? Когда ты думаешь о себе, ты думаешь о себе, что ты хорошая? – Ну конечно, глупенький. Как жить, если не думаешь о себе, что ты хорошая? – … – Тогда ты даже и себе не нравишься, и как тогда жить? – … – В эфире Христианская вещательная сеть. Оставайтесь с преподобным Хартом Ли Псикком, пожалуйста. – А как мой сын? – Что? – Вэнс, мой сын. – Думаю, Энди к нему даже не приставал. Вряд ли ты должен тревожиться за Вэнса. – Я имею в виду, видела ли ты его. Приезжает ли он домой, хоть иногда. Видишь ли ты его на улицах. – Помнишь, когда Вэнс пинал мячи весь день напролет? Честно, никогда не понимала, как человек может просто пинать мяч часами, часами, снова и снова. А помнишь, папочка все маячил в окошке, смотрел, чтоб мяч не залетел на наш газон, а когда тот залетал, выбегал с отверткой и вспарывал мячу брюхо? – … – Я не видела Вэнса много лет, Рик. Не думаю, что видела Вэнса с тех пор, как приехала из колледжа. Где он теперь? – В Нью-Йорке. В Фордеме. По крайней мере, я точно плачу за обучение в Фордеме. – Я его не видела. – Я тоже. – Мне очень жаль. – Определенно не твоя вина. – … – … – Слушай, ты можешь его снять, правда. – Прости? – Берет. Ты можешь его снять, правда. Мне нравится лысина. У папочки просто чудовищнейшая лысина. – Прекрасно. – В общем, не извиняйся, я только это хочу сказать. – Спасибо тебе, Минди. – Но перевернись. – Что? – Ты меня слышал. Думаю, я смогу тебе помочь, если ты перевернешься. – Что? – Доверься мне. – Что ты делаешь? – То, что… мне будет куда больнее, чем тебе. Я все правильно говорю, Рик? – Господи боже. Что тебе про меня рассказали? – Папочка говаривал, мол, я знаю… всё на свете… с самого начала… времен. Я… ведьма в клетчатой юбке… вот что… он говорил. – Иисусе. /и/ – Вот это точно обнимашки, – сказала Линор. – Я права? Думаю, я узнаю́ обнимашки, когда они случаются, и это они. Ланг засмеялся. Линор и Ланг Встанг-Шланг лежали на Ланговой кровати, каждый на своей стороне, лицами друг к другу, среди рубашек и носков в пластиковых пакетах. На Линор – лифчик, трусы и носки; на Ланге – только чиносы и пояс. Ноги Линор сведены, нога Ланга закинута на ее бедро. Ланг глядел на груди Линор в лифчике. Так как Линор лежала на боку, груди прижались одна к другой и частично перелились за край лифчика, что Лангу явно нравилось. Он глядел на Линор и касался ее. Чесал ей загривок. И время от времени чертил на ее теле линии пальцем. Он чертил линию от центра ее губ через подбородок, горло и далее вниз до места, где прижимались одна к другой груди, через нижний край лифчика к животу, и там рука раскрывалась и накрывала Линор, каждый раз заставляя ее моргать. Тогда он перемещал руку и чертил линию с места, где сходились ее ноги, от нижнего края трусов к верхнему краю коленей. Он сильно вжимал палец в линию между ногами, и Линор знала, что он ощущает ее ноги как мягкие и горячие, потому что они сведены. У Ланга в его слаксах была эрекция, это Линор видела отчетливо. Но насчет чего-то большего Линор сказала, что ей нужно время, тщательно все обдумать и еще подумать абсолютно обо всем насчет Рика прежде, чем что-нибудь такое станет в принципе возможным. – Я не могу вступить с тобой в половую связь, не придя сперва к договоренности с Риком, – сказала она. – Не при таком положении дел. Мне нужно с ним поговорить. Я в этом просто уверена. Ланг начертил линию. – Не думаю, что я согласен с тем, что мы чем-то обязаны Эр-Ка, но в данный момент уважаю твое решение. – Спасибо. Ланг усмехнулся. – Пожалуйста. Он был очень гладкий; Линор водила рукой по его руке и части спины. Реально гладкий. На его груди росли милые желтые волосики, почти не заметные под ярким светом плафона. На животе волос было больше, они группировались в прямую линию. – И не говорила бы ты «половая связь». Говори что-то другое. «Половая связь» звучит так, будто ты прочитала о ней в инструкции. – Извини. – Ну не надо извиняться. – Ланг засмеялся, коснулся губой губы Линор. – Просто соображение, ну и всё. Половая связь – то, что люди делают, когда они женаты, или им там шестьдесят, и они женаты много лет, и у них дети и все такое. – Ну а что тогда будет у нас, по твоему мнению? – Что-то совсем-совсем другое, поверь. Просто доверься мне – и ты увидишь. Линор начертила свою линию, от точки на лбу Ланга, где почти срастались брови, вниз по носу и до желобка на верхней губе. Дойдя до губы, она остановилась, глянула на Ланга и убрала руку. – Эй, – сказала она. – Что вдруг стало с твоей манерой разговаривать? Почему ты говоришь не так, как обычно? Почему не говоришь что-то типа: «Привяжи меня к заду свиноматки и продай „Оскару Майеру“ [160]»? Ланг рассмеялся, услышав, как Линор его пародирует. Коснулся рукой краешка ее губы и улыбнулся. – Может, я и сам не знаю, – сказал он тихо. – Может, просто я сейчас не в том настроении. Может, с разными людьми мы все говорим по-разному. Я же вырос на этом «огурцом, старина», а потом в колледже я был из Техаса и все ждали, что я так и буду говорить, ну это и стала моя фишка, в колледже. В колледже у тебя более-менее должна быть своя фишка. – Говорят, да. – Без фишки ты там, поверь, ничто, – сказал Ланг. Его палец вернулся в горячую область ее ног. – А что у Наффа Дихеранса? – спросила Линор. – Какая у него была фишка? Нет, дай угадаю: бьюсь об заклад, он рыгал как никто. – Она скорчила рожу. Ланг убрал руку с ее ног, чтобы почесать подбородок. – Это типа щекотливая тема, Линор, – сказал он. – Старина Нафф в колледже сбрендил. Колледж его покорежил. Он стал стремным. |