Книга Метла системы, страница 65 – Дэвид Фостер Уоллес

– Нет, нет, – сказал я взволнованно, ощущая потенциал братских уз – все-таки восемьдесят третий. – Но ее сестра – да. Миз Клариса Бидсман. Ныне миссис Элвин Гишпан, Кливленд-Хайтс, Огайо.

– Ох, да будь я проклят, – сказал Ланг. – Клариса Бидсман была жёниной соседкой по комнате, одной из, год. Я тогда был на втором. Я ее знаю. Христос на колесах, как же дьявольски давно это было. Они с моей женой не очень ладили.

– Но они друг друга знают. Правда. Правда. – Я извивался от волнения и полноты мочевого пузыря. Но отправиться в уборную прежде Ланга – ни за что. – Как зовут твою жену, скажи, я скажу Линор, а она Кларисе.

– Девичье имя моей жены было мисс Мелинда Металман, – сказал Эндрю Ланг зеркалу.

Земля чуть не слетела с оси. Слюна будто пылесосом всосалась и растворилась где-то в затылке. Мелинда Металман. Минди Металман, возможно, самая эротичная девушка, какую я когда-либо видел вживую. Дочь Рекса Металмана, она вытворяла вокруг газонного дождевателя такое, чего ни одной тринадцатилетке делать нельзя. На лбу вдруг выступил пот.

– Минди Металман? – каркнул я.

Ланг снова развернулся.

– Ага. – Глаза у него были старые и мутные.

Я уставился на свой виски.

– Ты, наверно, вряд ли знаешь, может ли ее отец случайно жить на… Вайн-стрит в Скарсдейле, – сказал я.

Ланг ухмыльнулся себе.

– Да, ты ж из Скарсдейла, правильно. Ну, ага. Вайн-стрит, четырнадцать. Только уже нет, потому что в прошлом году он подарил дом нам с Минди. Он теперь живет в квартире. Предположительно, без газона. Этот газон выеб старому Рексу мозги. Но, правда, теперь он разбил газон в том здании, где живет, говорит. Просто очень маленький. Почти что и не газон, говорит. Черт его знает. – Ланг глянул в зеркало. – Теперь я живу на Вайн, четырнадцать, типа.

– Я раньше жил на Вайн, шестнадцать, – сказал я тихо. Ланг повернулся ко мне. Фанаты «Боба Ньюхарта» точно решили, что у нас любовь. Наши глаза светились восторгом очевидной связи. И какой это был восторг, учитывая контекст. Я даже и теперь чуть трепещу, в мотеле. – Моя бывшая жена так там и живет, хотя, мне намекали, готовится продать дом.

– Миссис Клевок? – Глаза Ланга расширились. – Вероника?

– Миз Клевок, – сказал я, уже не понарошку схватившись за рукав Лангова пиджака. – Клевок – ее девичья фамилия. И я часто играл в теннис с Рексом Металманом, давным-давно. И смотрел, как Рекс выходит на газон, почти каждый день. Для всех соседей это было событие.

– Будь я вымочен, зажарен и проклят с ног до головы, – сказал Ланг. – Понятия не имел, что Ронни вышла замуж за выпускника Амхёрста. Чё-ё-ёрт. – Он снова постучал рукой по стойке. Я вдруг разглядел эту руку. Веская, бурая, сильная. Тяжелая рука.

– Ронни? – спросил я.

– Ну, я с ней близко знаком, живем рядом и все такое. – Ланг опустил глаза и стал размазывать пальцем влажную окружность, оставленную пивным бокалом на темном дереве стойки.

– Ясно, – сказал я. – Как Ронни?

Мы посмотрели друг на друга в зеркало.

– Когда в последний раз виделись, у нее все было хорошо, – сказал Ланг. Долил пива в пену на дне бокала. Я увидел соль, от орешков, на ободке. – Чем вообще занимаешься, Рик? В Кливленде.

– Издательский бизнес, – сказал я. – Управляю кливлендским издательством. «Част и Кипуч, Издательство, Инк.».

– Хм-м-м.

– А как Минди? – спросил я. – Я ее знал, чуть-чуть, в детстве. У Минди все хорошо? Тоже делает карьеру?

– Минди очень даже делает карьеру, – сказал Ланг секунду спустя. – Минди – голос.

– Голос? – спросил я. Голову заполнили виды Минди Металман. Ее спальня была за забором, прямо напротив моей берлоги.

– Голос, – сказал Ланг. Он теребил коктейльную салфетку с изображением огромного помадного поцелуя. – Ты ведь ходишь в продуктовый? И когда платишь за покупки и всякое на кассе, девушка толкает покупки через сканер, тот пищит, и потом голос из кассы говорит цену? Или, если у тебя машина последней модели, она говорит: «Пожалуйста, пристегните ремни», – когда ты не пристегнул ремни? Мелинда Сью – голос внутри вещей.

– Это Минди Металман? – Я ходил по магазинам. Я водил машину последней модели.

– Миссис Э-Зэ Ланг собственной персоной, – сказал Ланг. – Раньше великий голос был у той дамы из Сентерпорта, на Лонг-Айленде, да? Но она постарела, скрипит. Мелинда Сью практически выпихивает ее из бизнеса.

– Святые небеса, – сказал я. – Кажется, и правда фантастически интересная карьера. Минди рада?

– Уж как рада. Делать нехер. Садишься где-нить раз в неделю с выпивкой и магнитофоном за миллион и сценарием с репликами типа «Вам сдача, четыре доллара». Делать нефиг. Только у нее теперь вдруг амбиции. У нее и ее менеджера. – Ланг заглотил полпива. – Алан Гласкотер – ейный менеджер. Амбициозный Ал. Они теперь с амбициями. – Еще пива. – Она хочет в телик.

– В телик?

Ланг уставился на себя.

– Знаешь, там голос говорит: «Это Си-би-эс», или «С вами Эй-би-си», или «Оставайтесь с Си-би-эс, пожалуйста»? Она хочет стать таким голосом. Это ее великая мечта.

– Святые угодники.

– Ага.

Еще чуть-чуть, и я бы написал в трусы. В единственную пару трусов, взятую в путь.

Я соскользнул со стула, потянулся, притворно зевнул:

– Думаю прогуляться в мужскую уборную. Хочу там кое-что посмотреть. Кажется, я оставил свои инициалы на дереве кабинки.

Ланг улыбнулся нам обоим.

– Я так точно. Когда тут учился, выреза́л черт знает что черт знает где. – Он встал. – Черт, я пойду с тобой. Может, отолью.

– А то, – сказал я.

В мужской уборной Ланг умело обстреливал писсуар, целясь в гигиенический диск.

– Места хватит двоим, здоровяга, – сказал он.

Я буркнул что-то и поспешил в кабинку, якобы охотиться за инициалами, на деле – чтоб закрыть дверь. Я изливался так долго, как только мог. Отзвенела моя последняя струйка, но еще долго вслушивался я в ревущий Лангов поток. Настоящий амхёрстец.

Я поискал инициалы. В данный момент скажу только, что пребывал в замешательстве. Я был уверен, что оставил еще одни «РК» в кабинке «Фланца», аккурат над щеколдой, слева, я даже думал, что помню обстоятельства их вырезания, но на месте, которое я помнил, вместо «РК» имелись глубокие, порочно острые ложбины «ЛВШ», уже давно зарисованные фиолетовой ручкой. Я предавался раздумьям над деревянными поверхностями, пока не узрел под дверью мокасины Ланга.

– Не тут, – сказал я, открывая дверь. – Кажется, моих инициалов тут нет.

– Может, они решились и сменили дверь где-нить после шестьдесят девятого, – сказал Ланг, заходя в кабинку со мной и захлопывая дверь, так что мне пришлось сесть на унитаз, чтобы он смог рассмотреть деревянную поверхность.