Онлайн книга «Метла системы»
|
Ланг не глядя принял еще одно пиво. – Но и крутая тоже. Обстат потеребил галстук. – Не знаю, что с ней такое, Встангер. Девица меня всегда будто катком переезжала. Как она одевается, немаловажный фактор сисяндриев. И ноги. Самые такие-растакие ноги всех времен и народов, которые я когда-либо видывал. – Да уж заметил я эти ноги, – сказал Ланг, кивая. – Я себе воображал, не знаю как долго, ядреную картинку, как я ее шпилли-вилли в Г.О.С.П.О.Д.-е, – сказал Обстат, глядя вдаль. Перевел глаза на Ланга, чуть покраснел. – Ты там бывал, недавно, вообще? Помираю – хочу поехать. Все еще помню, как мы сажали кактусы. – Можем поехать в любое время, когда захочешь, – сказал Ланг. – Я завтра куплю машину, уже решил. Мелкий парень Линор платит мне, будто ему деньги руку жгут. – Парень? – Чувак по фамилии Кипуч, владеет фирмой, где мы работаем, или ее частью. – Ланг глянул через Обстатово плечо на Шкипера. – Я помню, Шеф говорил ей что-то насчет какого-то Кипуча, в офисе, – сказал Обстат, прищуривая карие глазки. Поковырял трубочкой в пластмассовой ананасной кружке с твизлером. – Он любопытное навозное жучище. Двойнее подбородка на человеке я не видал. – Ланг впился в бутылку. – Забавно, как он заполучил Линор-то, если она вся такая крутая, как ты говоришь. – В этой вселенной нет Бога, Встанг-Шланг, – сказал Обстат, тряся большой головой. – Мне все так говорят. Хотя у самой девицы имеется этот ее мудоперый попугай, которого взяли на религиозное ТВ, с падре Псикком, это любимчик моего личного папочки. – Ланг поднял забинтованный палец. – Скотинка чуть не откусила мне ноготь, вчера. – Так ты был в квартире Линор, с попугаем? Ланг молча глядел на Обстата. – Ну, мы в курсе про это попугайство, – сказал Обстат, отводя глаза и качая головой. – Мы по этому поводу срем весьма разнообразными кирпичами. Мы думаем, там случилось вот что: эта родственница, которая запустила через нас проект, скормила попугаю шишковидную подставу. То есть, может, они везде ходят и всем ее скармливают. То есть другие фирмы могут наложить на нее лапу. Отчего Шеф и срет кирпичами, уж поверь мне, – а еще дебилы из Крышек понаделали банок в три раза больше, чем нам надо, ну или чем у нас есть крышек вообще, так что Шеф пытается всучить часть банок сети медицинских лабораторий, и он… – Эта херь делает зверей говорящими? – перебил Ланг. – Ну, мы понимаем так, что попугай не говорит, он просто повторяет. – …Помню, Кэнди что-то об этом говорила. – Кто? – У них в этом баре ведь есть арахис, а? – сказал Ланг. Оба огляделись. – В каком уважающем себя баре нет арахиса? – У них есть, я знаю, кокос. Место с настроением. – Зашибись конем. – Но вообще мы на деле не знаем, что эта штука делает. Ты бы слышал этих деток. Чирикают как птички. – Шутишь. – Каламбур ненамеренный. Ланг рассеянно уставился на декольте Джинджер. – То есть она крутая, а с папочкой у нее так себе. – У меня впечатление, что они вообще не близки. – Ах-ха. – Слушай, хочешь глянуть на ее фото? – Обстат стал копаться в заднем кармане чиносов. – Я в курсе, как она выглядит, – сказал Ланг. Потом изумленно посмотрел на Обстата. – Ты носишь ее фото? – Мадемуазель сразила меня издалека, уж бог знает как давно, – сказал Обстат, тряся головой и перебирая кредитные карты. – Признаю, положение жалкое. – А фото у тебя старое? – Из выпускного альбома. – Давай-ка сюда. Обстат передал маленькую, под бумажник, фотокарточку. Линор на фото – шестнадцать лет. Очень длинные волосы. Она широко улыбается, глядя в пустоту, припасенную специально для выпускных альбомов. Ланг уставился на фото. Смахнул большим пальцем кусочек пивной пены с краешка. Линор улыбалась ему, сквозь него. – Кажись, и правда она. Обстат раскачивался вверх-вниз на скамейке. – Слушай, посиди еще пару минут. Скоро будет очередная хохма. И глянь-ка вон на ту, что на Мэри-Энн, с бородатым мужичком в запотевших очках. Какая-то с прибабахом, но зато уж сисяндрии так сисяндрии. Ланг все глядел на фотографию. С видом, будто вот-вот что-то скажет. /д/ – Может, даже склоняюсь к тому, что это большая ошибка, Рик. – Не глупи. Это абсолютный порыв вдохновения. Я просто-таки извивался, предвкушая, что скажу тебе, прошлой ночью. И вот ты, разумеется, все испортила. Опять. – Но мне нравится коммутатор. Ты же знаешь. И, судя по всему, даже линии вскоре починят. Всё протестируют. – Линор, ты сейчас можешь оказать мне услугу. Реально помочь нам обоим, я думаю. Это будет более чем интересно, обещаю. Я увидел, что ты истрепываешься, за консолью, в глубине души. – Прошу прощения? – Ты можешь сэкономить мне ценное выбраковочное время. – Почему переводы для «Норслана» отнимают столько времени? Они же не длинные. – … – И что тут такое стало с освещением? Жуть какая-то. – Гадская тень… – Нам нужно серьезно поговорить еще и об окнах в холле, мистер. Мне становится уже совсем наплевать на то… – Подойди на минутку. Видишь, озеро кажется свернувшимся майонезом в теневой половине окна? Точно ведь как свернувшийся майонез? – Меня сейчас стошнит. – Но ведь точно? – Точно. – Я так и думал. – Ладно, так в чем она состоит? – Кто? – Эта, надеюсь, очень временная редакторская работа. – Она состоит всего лишь в просмотре порции рукописей, присланных в ежеквартальник, на время, на то время, пока я буду исступленно биться с гербицидным проектом. Ты будешь выбраковывать наиболее явно жалкие или несообразные рукописи и помечать звездочками те, что покажутся тебе заслуживающими особого внимания и рассмотрения с моей стороны. – Хм-м-м. – Нам придется удостовериться, что твои вкусы заострены ровно под тем углом, что нужен для «Обзора», разумеется… – Ты собираешься заострять угол моих вкусов? – Расслабься. Я просто попрошу тебя быстренько прочесть комплект, воздействию которого уже подвергся, и мы всего лишь посмотрим, что произойдет, в плане угла и вкуса. Ты предварительно просмотришь… вот это. – Это всё тебе прислали? – Бо́льшую часть, скажу я. Почем знать, может, парочку передали друзья для изучения и критики. Но я затер все имена. |