Книга Метла системы, страница 89 – Дэвид Фостер Уоллес

– Очень хорошо помню. – Концеппер улыбнулся Слотнику. – Фред не слишком тебя заездил, нет?

– Вообще нет. Вообще. Мы с Фредом отлично ладим. Только вчера играли в теннис. Фред отличный мужик.

– На нас Фред ездил, дай боже.

– Может, размяк.

– Кто знает.

Последовавшее молчание прерывалось только кухонным шумом: Скотт делал что-то с посудой в раковине.

– В общем, – сказал Концеппер. – Почему я здесь. Я только что из соседнего дома, мистера Костигана. Был там с раннего утра. Пытался составить опись – систематизация, строчка за строчкой эт цетера. – Он глянул на Слотника. – Ты же знал, что Костиган был моим клиентом.

– Конечно, бедняга, – сказал Слотник, дотягиваясь до кофе. – Мы всего год назад помогли ему обустроить тихую гавань из муниципальных облигаций. Ладную, годную гавань. Он нуждался в защите. Бедняга уже не воспользуется выигрышем.

– Верно, – сказал Концеппер. – Ну, Алан поставил меня на его недвижимость.

– Серьезно? Ну, мы еще думали, кто ею займется. Всё поглядывали, через забор, вдруг кто пришел. Фред не знал, кого Недвижимость поставит на это дело.

– Ну, вот он перед вами. – Концеппер глянул на Эвелин Слотник и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.

Потом ее улыбка перешла в свою противоположность, а рука вернулась на воротник.

– Это ужасно, когда такое с кем-то случается, – сказала она. – Мы так расстроились. Мы были шокированы, правда, это был шок. Так страшно: что-то в голове человека может просто… лопнуть, как воздушный шарик, в любую минуту – и тебя нет. Вероника Блевок за два дома отсюда сказала мне, что у него никогда не было никаких проблем со здоровьем, вообще, в принципе. Это очень страшно. – Она угнездилась поглубже под рукой Слотника.

– Ему было много лет, дорогая, – сказал Слотник, сдерживая угнездение Эвелин, чтобы не пролить кофе из кружки на руку. – Такое случается. Сколько ему было, Монро?

– Пятьдесят восемь, – сказал Концеппер.

– Ох.

– Мы оба не смогли прийти на похороны, – сказала Эвелин. – Дональд погряз в работе, Скотт лежал дома с больным горлом. Но мы послали цветы.

– Очень мило.

– Вообще нет, – сказал Слотник. – Он был добрым соседом. Спокойный, держал газон в порядке, разрешал детям играть в футбол на своем дворе. Иногда, когда мы уезжали из города, предлагал заходить, забирать почту, поливать растения. Он нам нравился.

– Судя по всему, милый человек.

– Таким он и был, – сказала Эвелин.

На мгновение стало тихо. Слотник прочистил горло.

– Ну так как его недвижимость? – спросил он.

– Сравнительно беспроблемная, хотя я только начал. – Концеппер улыбнулся и покачал головой. – Вообще, совсем беспроблемная. Я работаю с ней сегодня только потому, что отстаю от графика, из-за моего дома, ну, на прошлой неделе: страховые агенты, пожарный департамент, проволочки эт цетера.

– Слушай, чертовски печально это слышать, Монро, – сказал Слотник. – Тяжело тебе пришлось. Мы не хотели об этом напоминать, пока ты не скажешь, верно, дорогая? Мы думали, ты расстроишься, ты устал об этом говорить.

– Это всего лишь дом, – сказал Концеппер. – Все важные документы остались в офисе. Адвокаты всегда страхуются под завязку – ты это, конечно, знаешь. – Все засмеялись. Концеппер глянул на Эвелин. – Только птичку жалко.

– У тебя была птичка? – спросил Слотник.

– Да. Красивая. Я ее кормил с пальца.

– Какая жалость, – сказал Слотник, почесывая шею.

– Да.

– Да.

Вновь настала тишина. Слотник отпил кофе, окольцевав им Эвелин. Эвелин, казалось, глядела на все в гостиной, кроме Концеппера. Уточки на пижаме Слотника явно были кряквами.

– Как дети? – спросил Концеппер.

Эвелин прочистила горло.

– Дети хорошо. У Стивена как раз выпускные экзамены, и еще бейсбол, ни на что нет времени. У Скотта была простуда, но теперь ему лучше.

– Они здесь?

– Скотт встал к завтраку, веришь ли, – сказал Слотник. – Скотт? – позвал он. Ответа не было. – Видно, пошел во двор.

– Стив еще спит, – сказала Эвелин. – У него после обеда игра, Дональд говорит, он сегодня питчер.

– Чертовски верно, – сказал Слотник. – Когда отец тренер, а у тебя рука как у нашего парня, иногда приходится побыть питчером  ^[135].

– Ну, хорошо, – сказал Концеппер.

– Ну да.

– Ну да.

Слотник отставил кружку.

– Ну, ты сказал, что хочешь с нами поговорить.

– Да, – сказал Концеппер. Эвелин уставилась в большое окно гостиной на ярко-зеленый газон перед домом.

У Слотника был такой взгляд, что он бы посмотрел на часы, если б у него на руке были часы.

– Ну? – сказал он.

– Ну, ты не знал мистера Костигана слишком близко, если я верно улавливаю.

– Мы были соседи. Мы знали его довольно хорошо как соседа. Говорили через забор. Сам знаешь, как это бывает.

– Конечно, – сказал Концеппер. Он посмотрел на руки, на колени. – А что насчет детей? Дети хорошо его знали?

Слотниковский лоб превратился в озадаченный лоб.

Эвелин снова откашлялась.

– Нет, – сказала она. – Ну, не лучше чем мы. Они играли на его дворе, иногда, когда туда залетало что-то с нашего. Мы договорились поставить забор между домами, но не дворами. Он в этом отношении был очень милый. Явно любил детей. Детям он нравился, я знаю, потому что давал им на Хэллоуин дорогие сладости. Гигантские шоколадки «херши», они их не могли осилить в один присест. Он был милый, но замкнутый.

– Как и положено доброму соседу, – сказал Слотник.

– Не думаю, что дети знали его лучше чем мы.

– Особенно меня интересует Стив, – сказал Концеппер.

Слотников лоб сделался хуже.

– Ну, нет, Монро. А в чем, собственно, проблема?

Концеппер втянул носом воздух, нагнулся и щелкнул портфельными замками. Он вынул большую фотографию и передал ее через кофейный столик Эвелин, которая все время смотрела на Слотника.

Это был цветной снимок мальчика, который шел по кирпичной дорожке Слотников к входной двери, с рюкзаком через плечо. Мальчику – лет тринадцать, крепыш, довольно большой и сильный для своего возраста, судя по лицу. Короткие, пшеничного цвета волосы. Фотографировали явно издалека. На пути объектива случилось несколько кленовых листьев. Концеппер и сам различал их очертания.