Книга Треугольник, страница 44 – Юлия Олофинская

— Не надо делать поспешных выводов, вы не знаете, что знаю я. Возможно, мне стоит оставить пару капель для вас?

— Благодарю за доброту, но, вынужден, отказаться. Прошу, выбирайте лавочку, — театрально произнес мужчина, беря женщину под локоть, свободной рукой очерчивая место, где можно выбрать лавку.

Усевшись на стоящую вдалеке от основного скопления народа лавочку, Алина повернулась к Данилу и произнесла:

— Я хочу поведать вам историю о Вашей жене!

— Ух, ты, и чего я еще не знаю о ней? — с издевкой спросил Медовой, повернувшись к Волковой.

— Видно есть что-то, что от Вас скрывают.

— Я весь во внимании.

— Вы в курсе, что Ластовка и Дорогов были любовниками?

— Этот факт мне известен, а вам видимо не известно, что она теперь носит мою фамилию и является Медовой.

— Прошу простить, я её знала именно с такой фамилией, но постараюсь исправиться, если вас это так коробит, — Волкова начинала злиться, она стала замечать, что Медовой абсолютно не заинтересован в её информации, он просто сидит и издевается.

— Вы прощены, продолжайте, мне жутко любопытно.

— Любопытно ему, — не выдержала Алина, — тогда бы держал свою благоверную на привязи и не позволял уводить чужих мужиков. Что не был в курсе такого расклада, я задолбалась их разнимать, они словно кролики, везде готовы сношаться! Вот и сегодня, пришла она, видите ли, прощаться, а сама ноги раздвигает перед Дороговым.

— Ты что несешь, какие ноги, какие кролики, моя жена честная женщина и изменять мне она не будет.

— Ха, рога отпили! Изменять не будет, да они чуть не съели друг друга, так сосались… а то, что ребенок не Ваш, а Дорогова Вы знали?

— Алина, целоваться и спать — это разные физиологические понятия. Не надо путать, поцелуй может быть разный, ну не мне лекцию вам читать о сексуальном воспитании, поэтому прошу, не надо наговаривать на Владу. Если они целовались с Дмитрием, значит, на то были основания. А тему моей дочери прошу не полоскать в этом грязном разговоре, я Вас попрошу.

— Основания говорите. Конечно, были. Основание — секс, ты, что действительно полагаешь, что у них ничего не было бы, что это лишь поцелуй. А вдруг это прелюдия, часть сексуальной игры? — про ребенка Волкова умолчала, по лицу Медового было видно, что именно эту тему лучше не задевать. Неужели знает, что ребенок Дорогова и принял? Простил? Он дурак? Больной?

— У вас богатое воображение, Алина.

— Ага. Опять у меня воображение виновато.

— Давайте начистоту. Милая Алина. Я верю своей жене, у меня не было ни одного эпизода, что бы я мог не доверять ей. В связи с этим считаю, что разговор у нас пустой. Ни чего нового Вы мне не сказали, а вот я могу вам сказать, дать информацию для размышления.

Алина лишь хмыкнула в ответ и отхлебнула из своей спрятанной бутылки, вытерев тыльной стороной ладони губы, она повернулась снова к Данилу.

— Вещай! — хмельным голосом произнесла девушка.

Данил понимал всю тщетность этого разговора, но продолжил:

— Займитесь своей жизнью, своим мужчиной, что бы у него не было желания смотреть на сторону. Влада сегодня действительно приходила к Диме, но приходила не для того, чтобы изменить мне, она приходила, чтобы сказать, что остается со мной навсегда, попросила оставить нашу семью в покое. Поэтому действуйте, все в ваших руках. Вы сами строите свое счастье! Прекратите винить Владу во всех ваших неудачах. Оставьте теперь и вы мою семью в покое. Влада — моя жена, у вас нет никакого повода беспокоиться, что они любовники с Дороговым. Я верю своей жене, вы бы тоже научились доверять своему мужу.

Алина облизнула свои губы, от монолога Медового она возбудилась, что послужило такой реакции — не понятно, но то, что она захотела этого мужчину — факт. Возможно, она просто выпила, захмелела, а здесь он — такой красивы, статный, так вкусно пахнет, так красиво говорит, так чувственно шевелит губами. Ммммм.

— Кхм… Данил, а что, если нам отомстить нашим загулявшим вторым половинам? — прохрипела Волкова.

Обалдеть, она его не слушала, не слышала, она просто пьяна?! Что задумала эта дамочка?

— Простите, Алина, вы сейчас о чем?

Алина не дала ему договорить, она забралась на колени к Данилу и впилась в его губы поцелуем, прижимаясь всем телом к нему, откровенно намекая, что она задумала и в чем состоит месть. Выкинув бутылку, женщина взяла ладони мужчины и засунула себе под майку, показывая, чего она от него хочет. Она ерзала у него на коленях, стонала ему в рот, опаляя алкогольным дыханием.

Медовой пытался отцепить назойливую дамочку, скинуть её со своих колен, что бы она прекратила этот цирк. Но Алина, словно пиявка, присосалась, хрен оттащишь. В конце концов, попытки Данила увенчались успехом, и Волкова была отстранена от его тела. Переведя дыхание, Медовой поднялся с лавки. На этом он посчитал встречу законченной и направился прочь, бросив на прощание:

— Лечите голову и оставьте в покое мою семью.

— Вы все еще пожалеете, что перешли мне дорогу. Особенно ты, что не стал слушать и твоя жена, что вечно болтается у меня под ногами — прошипела Алина ему вдогонку.

***

После разговора с Дороговым Влада решила продолжить менять свою жизнь к лучшему, на очереди была… Аня. Она очень корила себя за несдержанность, за то, что обидела подругу, поссорилась с ней. Ей так её не хватало, её поддержки, её шуток, её дружбы.

Подъехав к дому, где жила чета Троян, Влада начала переживать, как отреагирует подруга на её порыв, на её появление. Поднявшись на нужный этаж, она долго решалась нажать на кнопку дверного звонка, подносила руку и тут же её отдергивала. Через пару минут этого безумия, Влада взяла себя в руки и позвонила. Дверь открыла Аня.

— Привет! Я пришла мириться, прости меня, дуру. Я так виновата перед тобой.

Аня смотрела на подругу и молчала, от её молчания глаза Влады защипало, и по щекам покатились слезы.

— Прости меня, Аня, прости, пожалуйста. Мне так стыдно за свой поступок, за свои слова.

Влада закрыла глаза ладонями, пряча слезы, как почувствовала, что Аня её обнимает:

— Ты меня тоже прости, подружка. Мы обе виноваты, мы обе такие дуры.

Теперь они стояли на пороге квартиры и рыдали вдвоем, на этот женский вой из квартиры вышел Михаил.

— О, вот те на, девки, вы чего сырость развели. Мирятся они, кто так мирятся, с бутылкой надо, с шоколадом, а они — болото устроили.

— Сгинь, ты ничего не понимаешь — фыркнула Аня на мужа, — иди на стол накрой и устрой, как сказал, мы сейчас, носик попудрим только.

— Конечно, эти мокрые разводы и красные носы, только пудра спасет. Прекращайте плач Ярославны, давайте в дом проходите, а то соседей затопите, мне потом расхлебывать.