Онлайн книга «Мое тело напротив меня. Алтарь на двоих. Том 2»
|
Они же тем временем, наконец, добрались до постоялого двора и вошли внутрь. Люди сидели за тем же дальним столиком, что и в первый раз. Однако дроу еще от порога различил тщательно сдерживаемые рыдания, которые ничего хорошего не сулили. Элле явно тоже что-то заметила, потому что заспешила к столику, сдавленно пробормотав: – Так я и знала… Дэнэль же прежде осмотрел зал, который, впрочем, был пустым, особо обратив внимание на администратора, которая, кажется, ничего необычного не замечала, и лишь потом поспешил следом за девушкой. – Что случилось? – выдохнула я, тяжело опускаясь на стул возле Эфы и вешая полог тишины. Девушка подняла на меня заплаканные и все еще полные слез глаза, и тут же снова зарыдала теперь уже в голос. – Я не знаю, как уже ей объяснить, что это не ее вина, – устало прокомментировал это действо Костя. Он явно уже исчерпал все доводы, и теперь лишь беспомощно смотрел на нее. – Что это? – уточнила я. – Ее избранность темным богом! Будь она не ладна… Я даже не удивилась. – Так она все-таки избранная, – скорее опечалилась я этим фактом. – Я так понял, да, – кивнул парень. – Но она очень непонятно говорит. – Эф, кончай рыдать, а? – я обратилась к ней. – И расскажи все толком. Кто из нас избран, ты или я? – Й-й-а, – кое-как проговорила девушка. – То, что м-мы поменялись телами, роли н-не играет! – Именно душа играет роль? – Д-да… – Ну и хорошо! Значит, пока они охотятся на меня, до тебя они не доберутся, – сказала я. – Прекращай слезы лить! Кость, воды ей принеси, – попросила я парня. Эфа с трудом остановила поток слез и попыталась взять себя в руки, в это время Костя принес ей воду. – Рассказывай, – потребовала я. – С чего ты взяла, что ты избрана? – Он сказал так. – Кто он? – Бог! – Он все-таки тебе явился? – Да… – И именно темный? – Да… – Офигеть… Что еще он тебе сказал об избранности? Почему ты избрана и для чего? – я продолжила расспросы. – Чистейшая душа, рожденная в этом мире, должна быть принесена в жертву, когда Луна войдет в третью квадру созвездия Серого дождя, – процитировала девушка не своим голосом. Мне даже чуть жутковато стало. – Погоди, так тот старикашка, что, правду нес про апокалипсис после принесения жертвы? – ошарашенно спросила я. – Выходит, что так, – ответил за Эфу Костя, ибо девушка снова собралась разрыдаться. – Только я так понял, там не апокалипсис будет. – Да погоди, чего ты рыдаешь? Радоваться надо, ты чистейшая душа! – попыталась я урезонить и отвлечь Эфу. – Что будет-то, если в жертву тебя принесут? – Я избрана в жертву темному богу, чтобы сделать его верховным богом, – ответила Эфа. – И чем мучительнее и дольше я буду умирать, тем больше силы ему дам, ослабив светлого бога. И в момент моей смерти он будет настолько силен, что сможет победить светлого бога и захватить весь мир, – дрожащим голосом поведала нам Эфа. «Звучит, конечно, внушительно, но как-то малореально», – подумалось мне. – Насколько вообще все это достоверно? – скептически поинтересовалась я. Эфа даже рыдать передумала, с удивлением глядя на меня. – Боги не врут, – ответил Дэнэль вместо, кажется, впавшей в ступор девушки. – Даже темный? – не поверил Костя. – Даже темный, – подтвердил дроу. – Не хилые у вашего темного бога замашки, – протянула я, наконец, осмыслив все услышанное. – И ведь последователей нашел, и лапши им про апокалипсис навешал. А может и не навешал? Если он придет к власти, то для всех, кто поклоняется светлому, вполне реально может наступить конец света. Сомневаюсь только, что сектанты эти какие-то привилегии получат. Хотя, может быть, за такую большую услугу чего-нибудь им и перепадет. А уж как перепадет, если они меня, вместо тебя в жертву принесут! – Не говори так! – воскликнула Эфа, в ее голосе звенели прорывающиеся снова рыдания. – Да чего ты так переживаешь-то? Тебя же чистейшей душой назвали, а не грязнейшей! Радоваться надо! – Я ключ к полному краху мира! – всплеснула руками девушка. – Так и к его же спасению! – воскликнула я ей в ответ. – Вернадж сказал, что жертву надо принести через три дня. Так, что все, что нам нужно сделать, это продолжать прятаться еще пару дней. И никакого апокалипсиса не будет! – Будет, – тихо и очень уверенно произнесла Эфа. – Да почему? – возмутилась я, хотя самой стало страшно от ее слов. – Потому что так сказал бог, – ответила Эфа. – Понимаешь… Простые предсказатели, которым открывается завеса будущего, могут ошибаться. Они могут неправильно трактовать или нечетко видеть, да они просто могу видеть лишь один из многих вариантов будущего. Но это не относится к божественным видениям. Если боги их посылают, то так оно и будет. А это было именно оно… – Погоди! Но Вернаджу показали на алтаре меня, а не тебя! А для апокалипсиса нужна твоя душа, – указала я на явную нестыковку. Над столом повисла тишина. Удивленное лицо Эфы, нахмуренное Кости и бесстрастное Дэнэля выражали так же разную степень задумчивости. Надо полагать, мое выражение лица мало чем отличалось. Если все так, как говорила Эфа, то ситуация выглядела очень и очень странно. Как такое возможно? «Я в любом случае буду принесена в жертву, – мысленно проговорила я, пытаясь осознать фразу. – Это было божественное видение, и оно не может не сбыться. Я окажусь на алтаре через три, точнее уже два дня. Но я не Эфа! Я не начну апокалипсис и…» – Но боги не посылают ложных видений, – через довольно продолжительное время, робко изрекла Эфа. – Никогда? – уточнила я еще раз, прежде чем выдать свое, довольно безрадостное объяснение происходящему. – Никогда… – ответила Эфа, глядя на меня несчастными глазами. Мне понадобилась вся моя воля, сжатая в кулаке, чтобы озвучить то, о чем я думала. – Значит, я должна лечь на этот чертов алтарь, чтобы предотвратить конец света, – как можно тверже сказала я. – Если бы мы не поменялись телами, то это пришлось бы так или иначе сделать тебе, и конца света было бы не избежать. Но по какой-то причуде судьбы пророчество воплощать придется мне, а тебе нужно спрятаться как можно лучше. – Нет, – всхлипнула Эфа. Костя все еще смотрел на меня недоуменно, а вот взгляд Дэнэля, которым он меня одарил, был слишком сложный. В нем было и понимание, и тревога, и недоверие и… страх. Боялся ли он апокалипсиса, того, что я не смогу его предотвратить, или же боялся за меня? |