Книга Мое тело напротив меня. Алтарь на двоих. Том 2, страница 97 – Елена Умнова

– И как в воду глядели, – пробормотала я, опуская щит.

Не знаю, может, я дура, может, Эфина память играет со мной злую шутку, может, я просто устала, но я ему верила. Я верила, что он не желает нам зла. И честно говоря, я ужасно устала решать эту проблему одна. Да и все равно выстоять против троих (а может и больше) боевых магов у меня бы не вышло. Лучше сдаться сейчас, усыпить бдительность, чтобы потом поискать способ выбраться.

«Черт, как хочется, чтобы не пришлось выбираться!»

– Я же не маленькая! Конечно, я заметила! Если бы вы только сказали… – горькая обида звенела в голосе Эфы.

– Прости, – мужчина жалобно посмотрел на дочь.

Эфа зарыдала и, наконец, рванула к отцу. Он подхватил ее и прижал к себе, отрывая ее ноги от пола.

– Как я волновался, дочка, – тихо сказал он ей.

Дэнэль бесшумно подошел и встал за моим левым плечом, чуть касаясь курткой моей руки. Сехашесс он опустил, но в ножны не убрал.

– Это действительно ее отец, – посчитала нужным заверить я его.

– Я вижу по вашим глазам, – чуть усмехнулся дроу. Его голос звучал очень-очень тихо, но за счет того, что он стоял близко я его слышала. – И я чувствую уровень магии. Его и твой.

– Похожи? – тоже усмехнулась я.

– Ты сильнее, – ответил он.

Я не успела удивленно повернуться к нему, чтобы уточнить. Эфа, не отлипая от отца до конца, подошла к нам вместе с ним. Ее глаза, все еще мокрые и красные от большого количества пролитых сегодня слез, тем не менее светились от счастья.

– Эдориэль Овейз Несскив Илиэнкюр, – представился эльф, коснувшись груди ладонью.

Я и так помнила, как его зовут, но формальность тоже решила соблюсти, касаясь ладонью своей груди.

– Василиса Дмитриевна Роммель.

– Спасибо, что оберегали мою дочь, – очень серьезно сказал Эдор.

– Как уж получилось, – ответила я. Не то чтобы мне было стыдно, что я увела Эфу из-под присмотра. В конце концов, он сам виноват, что не сказал ничего дочери. Но все-таки покинули относительно безопасный Эльмен мы с моей подачи. – Надеюсь, теперь вы присмотрите за ней лучше.

– Насколько это в моих силах, – он ни в чем меня не упрекал, он был все так же серьезен, и именно это меня и насторожило.

– А их может не хватить? – спросила я.

Его ответ лишь усугубил мои подозрения.

– Я думаю нам лучше продолжить разговор в лагере.

– В лагере? – удивились мы одновременно с Эфой.

– Пойдемте. Здесь может быть небезопасно, – вместо ответа Эдор нас поторопил. – Эти молодые люди, я так понимаю, с вами?

– Константин Евдокимов, Дэнэль, – запоздало представила я.

– Здравствуйте, – не очень уверенно отозвался Костя, Дэнэль поклонился молча.

Эдориэль подозрительно покосился на Дэнэля.

– Он принес мне клятву, – сказала я.

– Вот как, – вскинул бровь мужчина. – Что ж, давайте поторопимся.

Я кивнула:

– Сейчас. Вещи заберем.

Дэнэль все-таки вложил мечи в ножны и последовал за мной наверх. Я думала, прокручивала события у себя в голове, искала подвох, искала другое решение, искала пути отступления. Искала и не находила, или не хотела найти, и это пугало меня, и я принималась искать снова.

– М-м-м, – простонала я, плюхаясь на кровать в комнате вместо того, чтобы подойти к шкафу и взять оттуда свои вещи.

С силой помассировав виски, я прикрыла глаза, прогоняя зарождающуюся головную боль.

«Знаю, некогда рассиживаться, но мне нужна хоть бы минутка!»

– Василиса? – тихий голос Дэнэля раздался совсем рядом.

Я открыла глаза и увидела, что он стоит на коленях возле меня, с тревогой заглядывая мне в лицо. Тут, конечно, ковер, но что это он?

– Ничего страшного, устала просто. Родительский день какой-то! Сначала с твоей маманей разбираться, теперь Эфин отец привалил, – ответила я. – Я не могу его просчитать. Никак. Придется просто поверить.

– Мне кажется, он не врет, – высказал свое мнение Дэнэль, не думая подниматься с колен.

– Я очень хочу ему верить, – вздохнув, призналась я. – Вся эта история становится слишком сложной и опасной. Нам нужна помощь. Но как узнать, кому можно доверять? – риторически вопросила я и усмехнулась своим мыслям. – Я уже начинаю понимать дроу и их клятвы верности.

– Да, с клятвой все проще, – кивнул Дэнэль, соглашаясь, и чуть отклонился назад, усаживаясь на ноги. У него это вышло так естественно и непринужденно, что мне стало совсем не по себе. Что случилось? – Во мне можешь не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь, – заверила я его. – А что это ты?

– Что? – явно не понял, о чем я спрашиваю мужчина.

– Вот это вот, – я указала на его позу. – Почему ты на ковре?

– Так положено разговаривать со своей госпожой, – ни тени сомнения, ни грамма недовольства. Он просто ответил мне, как будто я спросила, зачем люди здороваются при встрече.

– Да какая я тебе госпожа? – воскликнула я. – Дэнэль, ты, что с ума сошел?!

– Нет. Так положено.

Он смотрел на меня снизу вверх и в его взгляде я действительно не видела совершенно никаких негативных эмоций, будто… будто это и в самом деле для него совершенно естественно и правильно.

– Что-то я за тобой раньше таких фокусов не припомню, – проворчала я.

– Прошу простить, – Дэнэль склонил голову, но, к счастью, ниц падать не стал. – Годы, проведенные у людей, и обстоятельства нашей встречи не способствовали соблюдению правил. Я понимаю, что это не оправдание…

– А Арканзалар тебе мозги что ли вправил? – саркастически перебила я его, дикое чувство неловкости не дало мне его дослушать.

– Да, – ответил Дэнэль, усмехаясь.

«Он еще и улыбается? Стоя на коленях?!» – ужаснулась я.

– А давай пусть они опять вывернутся наизнанку? – предложила я, от всей души желая, чтобы он скорее поднялся и перестал меня смущать.

– Нет, – качнул головой дроу. – Я не могу.

– Но в Дароле же мог быть нормальным! – запротестовала я.

– Это другое. И это неправильно, – снова качнул головой дроу, только на сей раз сильнее. – Я твой слуга, ты моя госпожа.

– Я не дроу! – воскликнула я.

– Я дроу, – мягко возразил Дэнэль. – Я был изгнан и жил среди людей, был, по сути, никем, пока ты не приняла мою клятву. А теперь я снова часть общества.

– И это повод стоять на коленях? – изумилась я.

– Это повод вести себя как подобает воину на службе у благородной госпожи. Прости, что я только сейчас об этом вспомнил, и позволь мне реабилитироваться.