Книга Касание Воды, страница 42 – Михаил Липарк

Странник безмолвно всматривался в магическую картину.

— Магия — зло, — наконец заключил магистр. — Несмотря на то, что мы можем творить с ее помощью необыкновенные чудеса, она всегда оказывается смертельно опасной. Тысячи людей Генора Уйлетана умирали от эльфийской магии в битве за Неймерию, Последняя Война Ордена Защитников против волшебников унесла жизни еще десятков тысяч. Магия не что иное, как камень преткновения между чародеями и существами, не способными творить ее. Скажи мне, Сарвилл, разве я не прав?

Магистр медленно указал на стену, и его рука застыла.

— Ты считаешь, что я лучше выберу оказаться извечным заложником башни и кормом для твоих магов, изобретающих здесь непонятно что? Непонятно что, способное сотворить подобное. — Взгляд странника упал на мрачную стену, где все фигуры и образы застыли, подобно руке мага.

— А что мы изобретаем? Ты же даже не знаешь, чем мы занимаемся в Башне Стихий, и уже готов сжечь меня заживо. Слушай внимательно. Мы хотим истребить магию. До конца. Чтобы от нее не осталось и следа. Не думал ли ты о том, что, когда магия перестанет существовать, наступит мир? Мир, в котором все будут равны и больше ничему не придется делиться на черное и белое.

— Не считаешь ли ты, магистр, что исключительно магия причина распрей и войн? Тебе ли не знать, что человек извечно будет истреблять эльфов и гномов, а те, в свою очередь, насмерть стоять перед порабощением?

Магистр странно промолчал.

— Теперь ясно, какой будет ваша следующая цель. — Сарвилл бросил столовые приборы на тарелку перед собой.

— Послушай меня, медведь. То, что ты слышал об умирающих магах в стенах этой башни, — правда. Но мы делаем это ради того, чтобы исцелить волшебников всей Неймерии от способностей, но сохранить им жизни. Одну жертву сегодня мы готовы отдать ради сотни спасенных жизней завтра. Понимаешь?

— У каждого владыки на Неймерии, идущего войной и оставляющего за собой горы трупов, имеется не менее ловкое оправдание своих гнусных поступков.

— Будь другим.

— Что?

— Найди способ избавить мир от магии без жертв. Ты волен сам выбирать путь, после того как наследуешь мою великую миссию. Я говорю лишь о том, чтобы ты остался в башне и защитил от себя Неймерию.

— Но… — странник заикнулся.

Медведь не говорил какое-то время, словно собираясь с мыслями.

— Как же много могут слова, — начал наконец он. — Я пришел сегодня с одной-единственной целью — убить тебя и сжечь эту проклятую башню, и вот мы просто беседуем, и я уже не считаю тебя достойным смерти.

Лицо магистра, скрытое тьмой, наверняка вновь довольно улыбнулось, но в который раз Сарвиллу приходилось лишь догадываться об этом.

— А как же оружие, о котором так часто в Дастгарде гласит глашатай? — спросил медведь. — Оружие, созданное с помощью магии, но подвластное королевской воле. Которое вы годами сооружали здесь.

— Так было до того, как мы нашли тебя. Только с тобой мы можем не просто обуздать магию, а истребить ее вовсе.

Странник задумался.

— Ты хочешь сказать, что истребить всю магию на земле возможно?

— Абсолютно. Вместе с тем и мы с тобой лишимся способностей раз и навсегда.

Мысли странника спутались. Шанс избавить мир от магии во имя добра казался настоящим и завораживающим.

Как только Сарвилл думал о волшебстве, то сразу вспоминал, как паладины погибли под горой недалеко от башни, как Люция, читающая мысли, отдала приказ убить принцессу, как Ронар Инстад обдурил его и едва сам не погиб из-за своей неосторожности и… магии. Все неудачи и смерти, которые сейчас лезли ему в голову, все, так или иначе, были связаны с вероломной магией мертвым узлом, не способным распутаться никогда. Лишь сейчас он осознал это и понял, почему король так ненавидит его.

Чтобы не принимать поспешных решений, странник стал думать, чем ему помогает его дар. Как служит он на благо человечества? А в ответ мысли лишь притуплялись и тонули в пучине пустоты, которая царила сейчас в его голове.

— Я знаю, Сарвилл. Ты не найдешь ни одной причины, почему магия должна жить, а существа, которые с ней сталкиваются, — умирать. Потому, что и мне не удалось успокоить себя после осознания этого.

Но медведь больше не желал говорить. Цели, которые двигали им до этого дня, разрушились от удара неоспоримых фактов магистра, словно истлевшие поленья в жерле камина. Сейчас он отдал бы все, чтобы избавиться от своих способностей и вернуться мальчишкой на дастгардский рынок, вновь шарить по карманам и заботиться только о благополучии своей семьи.

— Зачем ты учил меня всему этому, магистр?! — вдруг вспылил медведь. — Разве недостаточно в тебе было мудрости, чтобы словами остановить меня раньше?

— Сейчас ты все осознал. Скажи тебе я это в начале пути, ты бы не понял. При этом чем сильнее ты становишься, тем лучше продвигаются наши дела в изучении магии. Еще какое-то время мы будем вынуждены продолжать обучение, чтобы использовать твою силу, но совсем скоро это закончится, Сарвилл.

Странник ничего не ответил.

***

— Сарвилл. Сарвилл, — звучал голос из ниоткуда в никуда.

Зов, словно назойливая муха посреди спокойствия, надоедал, раздражал и вызывал неконтролируемую злобу.

Какое-то время никто не реагировал на навязчивое упоминание, пытаясь терпением побороть упрямство, но в конце концов другой голос ответил.

— Проваливай, жрец. Мне нет дела до того, что ты хочешь сказать.

Голос, зовущий до этого упорно и неумолимо, дрогнул и какое-то время молчал.

— В наш первый разговор я был резок, — сказал жрец. — Прошу, дай мне второй шанс. Я уйду и больше не вернусь после этой беседы. Обещаю.

— Тогда выкладывай все как на духу, а, что с этим делать, я решу сам.

— Я слышал, что сказал тебе магистр. И это правда. Однако я также слышал, чего он тебе не сказал.

Пустота помедлила.

— Избавить мир от магии — действительно его главная цель. Но те последствия, которых ждешь ты и которых хочет он, такие же разные, как небо и земля.

Сарвилл молчал.

— Магия, кажется тебе сейчас, — истинное зло. И ты готов пожертвовать собой ради того, чтобы уничтожить это зло навсегда. Такая жертвенность достойна похвалы. Но… Но, уничтожив магию, ты просто выбьешь оружие из рук у властелинов. Понимаешь? Войны за престол, плодородные земли, сокровища и женщины были задолго до появления магии. И после истребления ее они не денутся никуда. Да и Боги с этими войнами! Цель магистра только в одном. Пока Дордония взращивала армию воинов, Творс обогащался магами, и если уничтожить чары, то падет Творс. Тысячи невинных жизней будут порабощены Рогаром. Быть может, и неплохо магию изгнать из нашего мира, но не такой ценой. Король Дордонии убьет всех творсийцев.