Книга Касание Воды, страница 43 – Михаил Липарк

— Если на этом все, ты можешь убираться из моей головы, жрец. Я выслушал тебя. Этого ты просил. Теперь прощай.

— Не сразу. Есть еще кое-что. Я знаю, что сейчас я тычу пальцем в небо, пытаясь всеми доводами убедить тебя не служить магистру, но если один из них попадет в цель… Ну, хорошо. Лиана жива, Сарвилл.

Сначала пустота была спокойна и безмятежна, но после этих слов, казалось, абсолютное ничто взволновалось, задрожало и похолодело.

— Что ты сказал?

— Принцесса Лиана жива. Ты видел смерть иллюзии Ронара Инстада, странствующего циркача. Не более того.

Бездна помутнела, помедлила с ответом и застыла. Голос жреца продолжал:

— Не хочешь пойти против жреца ради Творса, тогда пойди ради принцессы. Без своих способностей она легкая добыча для любого разбойника на дороге.

— Я не верю тебе! Проваливай из моей головы! — гремел голос Сарвилла, которому было невыносимо вспоминать об убитой чародейке.

Странник метался по пустоте в надежде встретить хоть что-нибудь на своем пути, чтобы выместить на этом всю свою злобу и скорбь. Когда силы закончились, он хриплым голосом спросил:

— Но как? Ведь я был там. Почему я не понял, что это иллюзия? Ведь я же говорил с ними!

— Ты уверен? Или их мыслями говорила королевская чародейка?

Снова наступило молчание.

— Иллайа? Седрик? — с надеждой в голосе произнес медведь.

— Они живы.

Вся пустота выдохнула ничем.

— Магия опасна, — продолжил жрец. — И если она когда-нибудь исчезнет, — это пойдет лишь на пользу миру. Но каким образом ее не станет, — решать тебе. Сейчас ты можешь выбрать. Я лишь прошу не торопиться.

Странник тяжело дышал от эмоций, наполняющих его грудь.

— Под кроватью есть для тебя подарок, Сарвилл. А теперь прощай, — произнес жрец, и голос затих.

***

Занятия магией продолжались еще долго. Сарвилл развивал свои способности, а после уроков размышлял о том, как правильно поступить.

Узнав новые подробности, все вновь перевернулось в его голове. Теперь он знал наверняка, что любит Ноэми. Любит Лиану. Любит Иллайю и Седрика, но всем сердцем ненавидит только короля Дордонии, который заставил его думать о смерти близких и убил его родных.

Под кроватью он нашел меч, подаренный ему когда-то дриадами, и теперь тренировался с ним в свободное время, все же держа в голове мысль, что уничтожит магию и тогда придется мстить королю голыми руками. Другой раз он отбрасывал Зойу и играл с огнем, совершенствуя свои способности, на время решив, наоборот, оставить магию существовать и использовать ее для мести.

Медведь фантазировал, что будет делать дальше, если решит освободиться и уйти. Броситься на поиски Лианы и друзей или отправиться искать Ноэми? В конце концов он решил отдаться на волю судьбы и сначала выбраться из заточения.

День, а может, ночь, или, быть может, вечер, начинался в большом зале, увешанном различными картинами, заставленным высокими канделябрами и письменными столами, где во главе четырех жрецов стоял магистр в ожидании своего ученика.

— Ты опоздал, — приглушенным низким голосом сказал он. — Я был уверен, что после стольких занятий ты избавился от самой мерзкой и низменной привычки.

Сарвилл снял капюшон. Из-за спины странника сверкнуло миниатюрное солнце.

— Где ты взял меч? — уже другим голосом произнес властелин башни.

— Что ты имеешь против того, чтобы я носил оружие, щедро отданное мне в дар дриадами?

Жрецы за спиной Магистра Стихий стояли неподвижно. Хоть Сарвилл и не видел лица мага, но знал, что тот растерян.

— Оружие не понадобится тебе в стенах этой башни, медведь. Здесь тебе не грозит опасность. Мы уже говорили об этом.

— И я тебе поверил. Но я поменял свое решение. Сегодня я уйду отсюда.

— Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя?

— Тогда придется драться.

— Не вынуждай меня, медведь, вновь браться за магию. Я столько сил вложил в твои способности за это время не для того, чтобы убить тебя, глупец. Опомнись! Осознай, что ты хочешь сделать сейчас!

— Я осознал, — холодно ответил ученик.

— Неужели все то, что я рассказал, не остановит тебя от дурных поступков? Неужели один из нас должен умереть во имя магии?

— Не в том дело, магистр. Не в том. Если ты хотел оставить меня здесь до тех самых пор, пока магия не канет в Бурлящую бездну, то мог бы открыть всю правду. Да и тогда не точно, что я бы решил остаться здесь. Я имею право думать о себе, а не о благе Неймерии. Все то отчаяние, с каким я презирал волшбу, пропало. Пропало, как только я узнал, что все те люди, в чьих смертях я винил магию, живы. И о чем ты так благополучно умолчал.

Магистр помедлил.

— И что теперь? Сейчас ты действительно считаешь, что, раз однажды кому-то удалось выжить, теперь они навеки защищены от смертельных чар? Ты глуп и наивен, если смеешь так считать, — слова магистра громыхали самым грозным голосом.

— По крайней мере, это мое решение. Не навязанное ни тобой, ни кем-либо еще. А сейчас выпусти меня, и я сохраню тебе жизнь.

Но магистр не пошевелился.

Тогда странник медленно потянул меч из-за спины. Властелин башни высунул из рукавов старые длинные морщинистые пальцы.

— Сейчас биться придется насмерть, учитель. Варианта, который устроил бы нас обоих, не осталось.

Тогда маг снова ничего не ответил, но к его шершавыми ладоням одна за другой принялись тянуться песчинки. Из стен, пола, потолка. Песчинки просыпались сквозь сухое дерево, выбирались из щелей прямо с улицы и сыпались с потолка, словно снаружи случилось сильнейшее землетрясение, способное разрушить башню, но сперва проверяющее ее на прочность. Частицы в одно мгновение превратились в камень. Но магистр медлил и не бросал его в противника.

— Не заставляй меня, медведь, собственноручно убивать то, чему я больше всего желаю жизни.

Сарвилл медленно закрыл глаза, подтверждая тем самым какое-то свое решение, и открыл их так же резко, как его свободная рука вылетела вперед и направила ладонь перед собой. Три жреца, стоящие за спиной у Магистра Стихий, вспыхнули, словно сухие листья, и во мгновение ока превратились в пепел. Стоять оставался лишь жрец в красной мантии, огонь на котором потух, не оставив и следа пламени.

— Что ты наделал! — взвыл хранитель башни голосом, которым никогда не говорил прежде.

Но Сарвилл не стал слушать, о чем кричит маг, желая не тратить драгоценное время. С мечом наперевес он бросился за спину магистру, увернувшись от брошенного в него наколдованного камня, подбежал к жрецу в красной мантии, что приходил к нему во сне, и проткнул того насквозь. Жрец не сопротивлялся. Он упал на колени, склонил голову и дождался, когда лезвие меча странника вынырнет у него из живота и коснётся шеи — голова, укутанная в капюшон, скатилась к ногам магистра. Властелин башни попытался что-то выкрикнуть, но Сарвилл уже наступал, не позволяя тому молвить и слова.