Онлайн книга «Хроники лечебницы»
|
Он потянул за скрытую молнию и открыл снизу секретное отделение. – Зачем мне что-то прятать от тебя? – Не от меня, но всегда думать наперед. – Да. Это правильно. Она достала из наволочки красный и черный парики и засунула в секретное отделение. – Вот, умница. Она поцеловала его и прошептала: – Спасибо. – А теперь едем ко мне. Я поведу. Она забралась на сиденье сзади и крепко прижалась к нему. Мотор взревел, они выехали из переулка и поехали по улице, лавируя между студентами на велосипедах и скутерами. Он задел крыло стоявшей машины. Рэйвен подумала о царапинах у себя на руке. Она успела сделать одиннадцать, хотя прошло уже больше дней после самоубийства отца. У нее в ушах все еще звучал выстрел, она видела, как его лицо заливала кровь и он падал. Как бы она ни пыталась стереть это воспоминание, оно оставляло следы, словно красным мелом на доске ее разума. «…чтобы жить, ты должна заставить алексия нуждаться в тебе. делай все, что он захочет. делай его счастливым…» Она чувствовала грудью, как вибрирует его мускулистая спина. Она закрыла глаза и отдалась ощущению движения, словно качаясь на волнах. На поворотах он вел плавнее, чем она, когда ехала от банка. Он повернул на площадь Экзархия и выключил двигатель. Дворники убирали разорванные знаки протеста и баллончики от слезоточивого газа. – Похоже, – сказал он, – недавно здесь была стычка. Она вошла за ним в здание и поднялась в его квартиру на втором этаже. Это было не то, чего она ожидала. Просторная гостиная была почти пустой. Она рассмотрела кубистические картины без рам, покрывавшие стены. Он бросил на пол вещи и обнял ее. – Давай покажу тебе нашу спальню. В отличие от опрятной гостиной в спальне был бардак. Огромная кровать, простыни и одеяла в куче, словно он вскочил в спешке. По полу разбросаны одежда, книги и газеты. Мусорная корзина переполнена. – Нужно, чтобы кто-то прибирался у тебя. – Тогда я ничего не найду, – сказал он. – Это только кажется, что тут беспорядок, но я знаю, где лежит каждая вещь. – Ты шутишь. Он усадил ее на кровать и сдернул одеяло. Будет ли он предохраняться? Спросить или нет? «…лучше не надо. ты и так, считай, на том свете…» Он расстегнул рубашку. Она помогла ему стянуть ее и увидела на его спине рубцы крест-накрест. Она коснулась бугристой кожи. – Откуда это? – Это отец, – сказал он. – Мирон был так жесток к тебе? – Не жесток, строг. Он бил меня, чтобы научить. – Чтобы отличать хорошее от плохого? – Это было потом. Когда я был мальчиком, я ходил и говорил во сне. Сперва он привязывал колокольчики к моим щиколоткам, чтобы они будили меня, когда я встану с кровати. Но это не помогало, и тогда он стал связывать мне ноги. Но я каким-то образом умел освободиться и все равно ходил и говорил во сне. – И что он сделал? – Тогда он и стал хлестать меня. Пока мне не стало тринадцать или четырнадцать. Она погладила его по волосам, по рукам, по спине. – Мы оба так много страдали. Обними меня. Он отвернулся от нее. – Я хочу, чтобы ты поцеловала их. Она слегка растерялась, а потом стала медленно касаться сухими губами его кожи, начиная с левого плеча. Его спина напряглась. Она приоткрыла рот и провела языком по шершавой коже, вниз по спине. Он задрожал и перекатился на бок. – Давай теперь ты, – сказала она, выставив бедро. Она закрыла глаза и стала ждать. Зазвонил его мобильник. Она прильнула к нему. – Не отвечай. Он занервничал. Телефон продолжал звонить. Он отстранил ее и взял трубку. Звонил Мирон. – Это отец. Я должен ответить. – Почему? Он что, отстегает тебя? Он посмотрел на нее, потом на мобильник и снова на нее. – Ты не понимаешь. – Думаю, что понимаю. Как и ты меня. Он принял вызов. – Да. Она услышала грубый голос Мирона: – Чего так долго не подходишь? – Я был в ванной. – Ты должен всегда держать телефон при себе. – Я не подумал об этом. – Это твое слабое место, одно из – не думать наперед. Мы готовы взорвать Пирей. Завтра после полудня. Давай в гараж сейчас же. – Но… Телефон смолк. Она раскрыла объятия. Он натянул шорты и накинул рубашку. – Я должен идти. – Что за важное дело, чтобы мы… – Нет времени. – Не оставляй меня снова одну. – Я вернусь. Я сейчас нужен отцу в автомастерской. Он послал ей воздушный поцелуй и закрыл за собой дверь. Она откинулась на подушку и задумалась о том, что услышала по телефону – Мирон говорил достаточно громко. Завтра они взорвут Пирей. Она вспомнила, что в тот день, когда Алексий запер ее в шкафу, Мирон говорил ему о взрыве в международном терминале аэропорта в Пирее. Алексий тогда заметил, что умрут невинные люди, но Мирон сказал ему, что на войне не обойтись без побочных последствий. Она понимала, что это значит: умрут женщины и дети. Она долго и напряженно думала об этом. Только не дети. «…черт бы побрал его отца за коитус прерыватус. давай теперь устроим ему взрыватус прерыватус…» – «Я не могу». – «…какая ты слабачка. если бы я родилась вперед тебя, у меня бы хватило сил, чтобы не слететь с катушек без твоего голоса. я сама справлюсь…» Рэйвен смотрела словно со стороны, как берет второй телефон с прикроватной тумбочки и набирает номер. Она услышала механический голос: – Ваш абонент? И сказала отчетливо: – …афинская полиция… После нескольких гудков раздался мужской голос. – Департамент полиции Греции. Чем могу помочь? – …у меня информация о теракте 17N… – Секунду. Я вас переведу. Она захотела сбросить звонок, но Никки не дала ей. Она услышала какие-то щелчки – наверное, разговор стали записывать – и снова голос. – Говорит капитан Гектор Элиаде, из оперативной группы по борьбе с терроризмом. У вас есть информация? Она занервничала. Никки молчала. Вечно она втягивает ее во что-то, а потом исчезает, оставляя ей грязную работу. Вот же черт! Алексий ее проклянет, если выяснит, но если она ничего не сделает, она сама себя проклянет. Она прикрыла микрофон платком. |