Онлайн книга «Дочери войны»
|
– Я просто стараюсь оградить тебя от опасностей, – призналась Элен. – И потому хочешь завернуть меня в вату. – Флоранс села рядом с ней на старый диван. – Я совсем забыла, что нам давным-давно пора сменить обивку на этом диване. – И набивку тоже. – Точно! – У Флоранс загорелись глаза. – Займемся вместе? – Вообще-то, я хотела почитать. – Успеешь в другое время. Не ленись, давай поработаем. Это отвлечет тебя от неприятных мыслей. – Что, прямо сейчас? – застонала Элен. – Я устала. Флоранс вскочила и протянула ей руку: – Не ты ли всегда призываешь не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Элен неохотно поднялась и поймала на себе решительный взгляд Флоранс. – Что? – Послушай, Элен, я не хочу, чтобы ты ходила за мной как тень. – Хорошо, я постараюсь не ходить. Старые привычки отмирают с трудом. – Особенно у тебя. – Как это понимать? Флоранс наклонилась к дивану, внимательно разглядывая обивку. – Думаю, сначала следует распороть обивку, а там увидим, насколько нужно чинить все остальное. – Флоранс! Сестра выпрямилась во весь рост: – Ты любишь придерживаться заведенного порядка вещей. А я люблю открывать новое… Куда же я подевала ножницы? – И как? – Что – как? – Насколько ты преуспела в открытии нового? – (Флоранс спрятала улыбку.) – Чувствую, ты о чем-то умалчиваешь. Есть такое? Игнорируя вопрос сестры, Флоранс потянула на себя обивку: – Повсюду дыры. – Так ты мне расскажешь? – Конечно. А сейчас я должна найти ножницы, – сказала Флоранс и выбежала из комнаты. Элен стало не по себе. Она давно привыкла думать о желаниях и потребностях сестер, ставя их впереди собственных. Привыкла держать семейные вожжи, не давая сестрам взбрыкивать. Элен не раз мысленно представляла цирковую арену, себя – шпрехшталмейстером во фраке и цилиндре, а сестер – игривыми лошадками. Неуправляемыми. Она была бы и рада немного отпустить вожжи, но не знала как. Слишком долго она являлась средоточием семьи. И вот теперь это новое, незнакомое упрямство Флоранс, стремление утаить какую-то сторону своей жизни, не имеющую отношения к семье. Эта сторона недвусмысленно требовала от Элен: «Отстань». Элен умела обращаться с пациентами, могла развеять их страхи, успокоить, подбодрить. Но чем дальше, тем меньше она понимала, как ей справляться с выросшими сестрами. Она сокрушенно покачала головой. В этот момент вернулась Флоранс, размахивая ножницами и ножом. – Вот. Нашла… – выпалила Флоранс и осеклась. – Элен, что с тобой? Чего ты такая грустная? – Я грустная? – В чем дело? – Я беспокоюсь об Уго и о Мари. Элен вздохнула и волевым усилием вынырнула из потока тревожных мыслей. – Случись что по-настоящему жуткое, мы бы уже знали. – Давай заниматься диваном, – вздохнула Элен. – Ты хоть знаешь, как это делается? Глаза Флоранс засверкали. – Нет. Зато будет очень здорово соображать по ходу работы. Вдвоем они разрезали и сняли внешнюю обивку и подкладочный слой, после чего перевернули диван набок, чтобы снять с днища обветшалый кембрик. Когда диван снова занял привычное положение, Флоранс оглядела свалявшуюся, просевшую набивку. Наклонившись, она принюхалась и поморщилась: – Фу! Воняет ветхостью. Придется ее целиком менять. – По-моему, мы избрали себе занятие не по силам, – покачала головой Элен. – Постой-ка. Кажется, внутри что-то есть. Флоранс сунула руку в недра набивки и выудила запечатанный конверт. – Ого! – Она помахала им в воздухе. – Интересно, что там внутри. – Возможно, какой-нибудь счет, – ответила Элен, равнодушная к содержимому конверта. Надорвав конверт, Флоранс достала пожелтевший лист бумаги и посмотрела на него, затем на Элен. Лицо Флоранс было полно неподдельного любопытства. – Не угадала, дорогая сестричка. Это любовное письмо. – От кого? – нахмурилась Элен. – Я прочту его вслух. Может, и сообразим от кого. – Хорошо, – согласилась Элен, и Флоранс начала читать. Моя дорогая! Это ожидание было самым долгим в моей жизни. Я надеялся, что ты ответишь на мое предыдущее письмо, но, должно быть, тебе помешало нечто непредвиденное. Неужели наша тайна раскрыта? Это так? Мне и дня не прожить, пока я не удостоверюсь, что тебе ничего не грозит. Позвони мне, а если не сможешь, пожалуйста, напиши. Твой любимый. Навсегда. – М-да, – подняв брови, пробормотала Элен. – Очень интригующе. – Правда, романтично? – спросила Флоранс. Она стояла, упираясь руками в бока. Глаза ее были распахнуты от удивления. – Романтично? Пожалуй. Но мне это больше представляется любовной интрижкой на стороне. – И кем мог быть этот «любимый»? – Во всяком случае, не наш отец. Флоранс улыбнулась. Элен поняла, почему сестра улыбается. Их отец обладал множеством замечательных качеств, но романтичность среди них не значилась. – Но письмо, скорее всего, адресовано маман. Может, она получила его еще до замужества? – Письмо могло быть адресовано и ее сестре. – Той, что сбежала? Может, из-за этого и сбежала? Элен повернулась к дивану: – Письмо письмом, а нам надо решать, как быть с развороченным диваном. – Может, у Виолетты найдется что-нибудь для набивки? – Хорошая мысль. – Элен, а тебе действительно нравится Виолетта? – помолчав, спросила Флоранс. – Да. А тебе нет? – Не знаю, – пожала плечами Флоранс. Элен засмеялась: – Не можешь простить ей выкройку того платья? – Какое-то дурацкое детское платьишко. – Тебе виднее. А сейчас, Флоранс, я оставляю тебя наедине с диваном. – Не-е-е-ет! В этот момент в заднюю дверь постучали. Элен пошла на кухню открывать. – Только что думала о тебе, – сказала она, увидев улыбающуюся Виолетту. – Элен, у меня новость. – Проходи в дом. – Нет, не могу задерживаться. Воспользовалась тем, что мой малыш спит, и пришла. Мари просто умоляла меня пойти. |