Онлайн книга «Свадьба Кречинского. Пьесы»
|
Тарелкин. Он голова, я руки, а туловище-то особо. Иван Сидоров. Понимаю, сударь; господь с ним, с туловищем. Тарелкин (в сторону). Неглуп. Иван Сидоров. И они все могут сделать? Тарелкин. Все. Иван Сидоров. А как их видеть можно? Тарелкин. Когда хотите. Иван Сидоров (глядя ему в глаза). Мы-то хотим. Тарелкин (в сторону). Очень неглуп. (Вслух .) У него прием всегда открыт. Иван Сидоров. Так они примут-с? Тарелкин. Отчего не принять?.. С удовольствием примут… Тишка подает ему кофе. Иван Сидоров. Ну вот и благодарение вашей милости (кланяется), я барину так и скажу. Тарелкин. Так и скажи (смакует кофе)… с удовольствием… мол… примет… хе, хе, хе… Иван Сидоров отходит в сторону. Люблю я простой, русский ум: ни в нем хитрости, ни лукавства. Вот: друг друга мы отроду не видали, а как на клавикордах сыграли. (Подслушивает .) Иван Сидоров (Муромскому). Ну вот, батюшко, видите, примет. Муромский. Кого примет? Что примет? Иван Сидоров. Обыкновенно что. Сами сказали: примет, с удовольствием, говорит, примет. Муромский. Сам сказал? Иван Сидоров. Сами сказали. Вы их поблагодарите. Тарелкин (в сторону). Э… да это птица! Я б ему прямо Станислава повесил. (Поставив чашку .) Петр Константинович! Вы, кажется, заняты; а мне в должность пора. Мое почтение-с. Муромский (подходя к нему). Батюшко Кандид Касторыч… как я благодарен вам за ваше… к нам… расположение. (Протягивает ему руку .) Тарелкин (развязно кланяется и несколько теснит Муромского). За что же, помилуйте; я всегда готов. (Берет его обеими руками за руку .) Муромский (жмет ему руку). За ваше… это… участие… это… Тарелкин (в сторону). Тьфу… подавись ты им, тупой человек. (Уходит в среднюю дверь.) Мое почтение-с. Иван Сидоров (быстро подходит к Муромскому). Да вы, сударь, не так. Муромский (с досадою). Да как же? Иван Сидоров. Вы дайте. Муромский (с испугом). У-у-у… что ты?! Иван Сидоров (подбежав к двери, кричит). Ваше высокородие!.. (Быстро ворочается – к Муромскому, тихо.) Где у вас деньги-то? Пожалуйте… Муромский. После, братец, после бы можно. (Отдает ему деньги .) Иван Сидоров (подбежав к двери, кричит). Ваше высокородие!!. (Берет со стола листок бумаги и завертывает деньги.) Муромский (скоро подходит к Ивану Сидорову). Что ты!! – Что ты! Иван Сидоров. Да как же, сударь? – ехать хотите – а колес не мажете!.. (Кричит). Ваше высокородие!! – Кандид Касторович!!! (Идет к двери .) Тарелкин (входит). Что вам надо – вы меня зовете? Иван Сидоров (сталкивается с ним и подает ему пакет, тихо). Вы, ваше высокородие, записочку обронили. Тарелкин (с удивлением). Нет. Какую записочку? Иван Сидоров (тихо). Так точно – обронили. Я вот сейчас поднял. Тарелкин (щупая по карманам). Да нет, братец, я никакой записочки не знаю. Муромский (в замешательстве). Творец милосердый – да он мне историю сделает… Иван Сидоров (смотрит твердо Тарелкину в глаза). Да вы о чем беспокоитесь, сударь? Вы обронили, мы подняли (с ударением), ну – и извольте получить!.. Тарелкин (спохватись). А – да, да, да! (Берет пакет и быстро выходит на авансцену .) О-о-о, это птица широкого полета!.. Уж не знаю, на него ли Станислава или его на Станиславе повесить. (Кладет деньги в карман .) Ну – с этим мы дело сделаем… (Раскланивается и уходит. Иван Сидоров его провожает, Муромский стоит в изумлении.) Тарелкин и Иван Сидоров (кланяются и говорят вместе, голоса их сливаются). Благодарю, братец, благодарю. Всегда ваш слуга. Мое почтение, мое почтение. Помилуйте, сударь, обязанность наша. Мы завсегда готовы. Наше почтение, завсегда, завсегда готовы. ЯВЛЕНИЕ VIII Муромский и Иван Сидоров. Иван Сидоров (запирает за Тарелкиным дверь). Вы мне, сударь, не вняли, что говорил поблагодарить-то надо. Муромский. Да как это можно так рисковать! Другой, пожалуй, в рожу даст. Иван Сидоров. В рожу?! Как же он, сударь, за мое добро мне в рожу даст? Муромский. Ведь не судеец же какой – а все-таки лицо. Иван Сидоров. О боже мой! – Да вы разумом-то внемлите: вот вы говорите, что они лицо. Муромский. Вестимо лицо: коллежский советник, делами управляет. Иван Сидоров. Слушаю-с. А сапожки по их званию лаковые – изволили видеть? Муромский. Видел. Иван Сидоров. А перчаточки по их званию беленькие – изволили видеть? Муромский. Видел. Иван Сидоров. А суконце тоненькое английское; а воротнички голландские, а извозчик первый сорт; а театры им по скусу; а к актрисам расположение имеют – а вотчин у них нет, – так ли-с? Муромский. Так. Иван Сидоров. Чем же они живут? Муромский. Чем живут?.. Чем живут?!. Ну – государево жалованье тоже получают. Иван Сидоров. Государева, сударь, жалованья на это не хватит; государево жалованье на это не дается. Честно́й человек им жену прокормит, ну, матери кусок хлеба даст, а утробу свою на эти деньги не нарадует. Нет! Тут надо другие. Так вот такому-то лицу, хоть будь оно три лица, и все-таки вы, сударь, оброчная статья. Муромский (с досадою). Стало уж, по-твоему, все берут. Иван Сидоров. Кому как сила. Муромский. Ну, все ж таки знатные бары не берут: ты меня в этом не уверишь. Иван Сидоров. А на что им брать-то? Да за что им брать-то? Муромский. Так вот я к ним и поеду. Иван Сидоров. Съездите. Муромский. Вот говорят, этот князь – справедливый человек, нелицеприятен – и нрава такого, что, говорит, передо мной все равны. Иван Сидоров. Да как перед хлопушкой мухи. Что мала – муха, что большая – все единственно. Муромский. Вот увижу. Иван Сидоров. Ничего, батюшка, не увидишь. Стоишь ты перед ним с твоим делом; искалечило оно тебя да изогнуло в три погибели, а он перед тобою во всех кавалериях, да во всей власти, да со всеми чиноначалиями, как с неба какова, и взирает… Так что тут видеть? По-моему: к большим лицам ездить – воду толочь. А коли уж малые лица на крюк поддели, да сюда приволокли – так дай. |