Онлайн книга «Свадьба Кречинского. Пьесы»
|
Муромский. Пожалуй. Иван Сидоров. Верьте богу, так. Да вы слышали ли, сударь, какой в народе слух стоит? Муромский. Что такое? Иван Сидоров. Что антихрист народился. Муромский. Что ты? Иван Сидоров. Истинно… и сказывал мне один старец. Ходил он в дальние места, где нашей, сударь, веры есть корень. В тех местах, говорит он, до верности знают, что антихрист этот не то что народился, а уже давно живет и, видите, батюшко, уже в летах, солидный человек. Муромский. Да возможно ли это? Иван Сидоров. Ей-ей. Видите – служит, и вот на днях произведен в действительные статские советники – и пряжку имеет за тридцатилетнюю беспорочную службу. Он-то самый и народил племя обильное и хищное – и все это большие и малые советники, и оное племя всю нашу христианскую сторону и обложило; и все скорби наши, труды и болезни от этого антихриста действительного статского советника, и глады и моры наши от его отродия; и видите, сударь, светопреставление уже близко Слышен шум. (оглядывается и понижает голос), а теперь только идет репетиция… За дверью опять шум и голоса. Муромский. Что за суматоха такая; никак, приехал кто? – Пойдем ко мне. Уходят в кабинет Муромского. ЯВЛЕНИЕ VI За дверью шум, голоса. Тарелкин, несколько расстроенный, в пальто с большим, поднятым до ушей, воротником, быстро входит и захлопывает за собою дверь. Тарелкин (прислушиваясь). Негодяй!.. как гончая гонит… в чужое-то место… а? (В дверь кто-то ломится – он ее держит .) Голос (за дверью). Да пустяки!.. я не отстану… ну, не отстану!.. Тарелкин (запирает дверь на ключ). Какое мучение!!. Тишка (входит из боковой двери). Вас, сударь, просит этот барин к ним выйти. Тарелкин (сконфуженный). Скажи ему, что некогда… занят. Тишка. Они говорят, чтоб вы вышли; а то я, говорит, силой войду. Тарелкин. Ну что ж, а ты его не пускай. Тишка уходит. Это называют… дар неба: жизнь! Я не прочь; дай мне, небо, жизнь, но дай же мне оно и средства к существованию. Тишка (входит). Опять, сударь, требуют. Тарелкин (сжав кулаки). У-у-у-у!!. скажи ему, чтобы он шел!.. Тишка. Я говорил. Тарелкин. Ну что ж? Тишка. Да хоть до завтра, а я, говорит, его не выпущу. Тарелкин. А у вас есть задняя лестница? Тишка. Есть. Тарелкин. Как же он меня не выпустит?!. – Ну – ты ему так и скажи. Тишка уходит. Голос (за дверью). Слушайте; где б я вас ни встретил, я вас за ворот возьму… Тарелкин. Хорошо, хорошо. Голос. Я вас на дне помойной ямы достану, чтобы сказать вам, что вы: свинья… (Уходит.) Тарелкин. Ах, анафема… в чужом-то месте… (Прислушивается.) Никак, ушел?.. Ушел!.. Какова натурка: сказал другому свинью – и удовлетворен; пошел, точно сытый… Фу… (Оправляется.) Истомили меня эти кредиторы; жизнь моя отравлена; дома нет покоя; на улице… и там места нет!!. Вот уж какое устройство сделал (поднимает воротник)… тарантасом назвал… да как из засады какой и выглядываю (выглядывает)… так пусть же кто посудит, каково в этой засаде жить!!.. (Откидывает воротник, снимает тарантас и вздыхает .) Ох, охо, ох!.. (Выходит в переднюю .) ЯВЛЕНИЕ VII Муромский входит, за ним Иван Сидоров. Муромский (осматриваясь). Да кто же тут? Тарелкин входит. Ах, это вы, Кандид Касторович? Тарелкин. Я – это я. Идучи в должность, завернул к вам пожелать доброго утра. Муромский. Очень благодарен. (Осматриваясь). С кем это вы так громко говорили? Тарелкин. Это?.. (указывая на дверь), а так… пустой один человек… мой приятель. Муромский. Что же такое? Тарелкин (мешаясь). Да вот… так… знаете… малый добрый… давно не видались… ну… так и сердится; и престранный человек… изругал ругательски, да тем и кончил. Муромский. Неужели? Тарелкин (оправляясь). Право. Потому – очень любит, а видимся-то редко, так и тоскует: я, говорит, тебя на дне… (ищет) как его… морском!.. достану – такой ты сякой – да так и срезал. Муромский. Нехорошо. Тарелкин. Скверно!.. Вот у нас, у русских, эта ходкость на бранные слова сожаления достойна; в этом случае иностранцам надо отдать преимущество; и скажет он тебе – и все это скажет, что ему хочется, а этого самого и не скажет, а наш русский по-медвежьему-то так те в лоб и ляпнет. Позвольте, почтеннейший, кофейку спросить. Муромский. Сделайте милость. (Идет к двери. Тарелкин его предупреждает, высовывается в дверь и приказывает Тишке .) Иван Сидоров (отводя Муромского в сторону). Кто ж это, сударь, такой? Муромский. Здешний чиновник, коллежский советник Кандид Касторыч Тарелкин… Иван Сидоров. Понимаю, сударь, это здешний жулик. Муромский. Тссссс… Что ты!.. (показывает на мундир и ленточки) видишь. Иван Сидоров. Они по всем местам разные бывают. А где служит-то? Муромский. А там, братец, и служит, где Дело, у Максима Кузьмича Варравина. Иван Сидоров. А знакомство он с вами сам свел? Муромский. Сам, сам. Иван Сидоров. Так это подсыл. Муромский. Неужели? Иван Сидоров. Всенепременно. Так чего же лучше: вы у него и спросите. Муромский. А как спросить-то? Иван Сидоров. Просто спросите. Муромский. Вот! Вдруг черт знает что спросить. Спроси лучше ты: тебе складнее. Иван Сидоров (усмехаясь). Да тут нешто хитрость какая – извольте. (Подходит к Тарелкину и кланяется .) Батюшко Кандид Касторыч, позвольте, сударь, словечко спросить. Тарелкин. Что такое? Иван Сидоров. Вы, батюшко, ваше высокоблагородие, простите меня – мы люди простые… Тарелкин (посмотрев ему в глаза и приосанясь). Ничего, братец, говори; я простых людей люблю. Иван Сидоров. Ну вот и благодарение вашей милости. (Понизив голос.) Дело-то, батюшко, наше у вас? Тарелкин (тоже понизив голос). У нас. Иван Сидоров. Его-то превосходительство, Максим Кузьмич, ему голова, что ли? |